Трудно быть логом
Шрифт:
Сзади раздался шорох. Мрум повернулся.
– Вот тьма!
– успел сказать он, и серая туша сбила его с ног.
Луна сверкнула и спряталась за облаками.
– Не дам, - угрюмо сказал Торп переминающемуся мужику с лопатой.
И снова прислушался. В норе было тихо.
Лишь десяток мужчин остался у дыры. Девочку унесли в дом женщины, и теперь только бегали туда-обратно в ночной полутьме. Уже и до рассвета оставалось всего ничего, а от брата не было ни слуха,
За воротами заскрипели колёса. Темные створки распахнулись перед телегой со здоровой бочкой, которую толкали четверо мужчин. Запрягать лошадей в темноте было хлопотно.
– Не пущу, - сказал Торп, становясь на пути.
– Да загрызли уже заморыша, - буркнул угрюмо кто-то из мужиков, - Отойди!
Торп согнул плечи, жалея, что рядом нет ни отца, ни старосты. Они обходили село в поиске других нор.
– Не пущу - повторил он, поднимая объеденное копьё без наконечника.
Мужики толкнули телегу.
Торп ткнул перед ней древко и упёрся.
– Уйди, неуёмный, - проворчал кто-то без злобы.
Парень отчаянно мотнул головой.
Телега надвигалась.
Тут за спиной что-то шмякнулось.
– Стойте!
Торп вздрогнул и обернулся. У забора согнулся брат.
– Я сказал, - задыхаясь, повторил он, - Ждите. Скоро. Зароете. Зальёте. Сорвёте. Ловкость. Вкачаю. Сейчас.
Он подошёл мимо расступившихся мужиков к норе, вздохнул и снова шагнул в её тёмную пасть.
Копьё вырвалось у Торпа из руки, но телегу больше не толкали.
– Не вылезал он отсюда. Я глаз не сводил!
– сказал один из стоявших у норы.
– Через другую выбрался, - бросил другой, и все успокоено вздохнули.
Все, кроме Торпа.
А оборванец сидел в норе, прямо у входа. Сидел не шевелясь. Вот по его телу пробежала дрожь. Что-то сверкнуло.
– Ну, теперь потанцуем, - пробормотал Мрум, дёрнул плечами и пошёл по норе согнувшись. Его ноги будто плыли среди корней и камней.
Шагов через десять он остановился, повернулся к левой стене, поводил перед ней ладонью и с силой ударил. Земля осыпалась, показав проход. В руке появился нож. Мрум скользнул в темноту. Вскоре оттуда послышалась возня и писк.
Выбравшись, Мрум воткнул несколько раз нож в землю.
– Будешь знать, как в спину бить, - пробормотал он.
Яма открылась на прежнем месте, и в ней сидела крыса, здоровая и целая.
– Соскучилась?
Мрум сделал шаг, зверь рванулся навстречу. Оборванец тут же отступил в нору. Зверь сунулся следом, рванул, открывая пасть. Но левая рука ловко прихлопнула голову, прижимая к земле. А нож затанцевал, ударяя с немыслимой быстротой.
Через десяток выпадов крыса затихла.
– Давно бы так, - проворчал Мрум, и затолкнул обратно в яму тело.
Из этой камеры разбегалось ещё три хода, но он пошёл по среднему,
Через пару десятков шагов открылась следующая яма, куда больше прежней. Она даже была освещена кристаллами на стенах. И в ней сидела здоровенная... даже не крыса. Трёхглавое чудовище со сросшимися телами и ржавым обручем на средней башке.
Оно глядело на Мрума в шесть красных глаз. В лапах у неё были сжаты булава, клинок и копьё. Вокруг валялись хомуты, мешки, короба, уздечки. Натасканное из села барахло.
– Давай быстрее, - сказал парень.
Крысиный король заверещал и пошёл вперёд. Проход за спиной закрылся туманной пеленой.
Верещал крыс противно, в три голоса. И пахло от него мокрой псиной.
Зверь замахнулся булавой, тут же ткнул копьём.
Мрум сместился в сторону.
Ржавая сабля пошла наискось. Парень встретил её ножом и отлетел к стене. Тихо выругался и пошёл боком вдоль стены, осторожно ставя ноги.
Зверь медленно повернулся и снова ударил булавой. От стены посыпались крошки.
Он был нетороплив, неуклюж. Но чудовищно силён.
Булава чуть поднималась для удара, и падала медленно, разгоняясь к концу. Копьё прилетало неуклюже, с замахом сбоку. Сабля шла наискось. И булава, и сабля не доставали, стоило только прижаться к стенке. Но рисковать не хотелось - зверь мог просто сделать шаг вперёд.
Мрум скользил вдоль стены. Крыс поворачивался и бил. Они сделали полный круг, прежде чем парень решился на атаку. Выпад - и лезвие скользнуло по свалявшейся шерсти на боку.
Крыс заскрипел и снова ударил.
Нет, так не пойдёт.
Мрум полоснул зверя по пальцам, но чуть не сломал о коготь нож. Примерился за спину - но там моталось сразу три толстенных хвоста, один из которых хлестнул по ноге, оставив красный след на лодыжке.
Парень отскочил и снова пошёл по кругу.
Внимательные глаза, скалящиеся пасти, толстый загривок. Вот лапа поднялась, занося булаву, и под ней открылась гладкая кожа.
Мрум ударил туда, и отпрыгнул. Крыс взвизгнул. Лезвие потемнело.
Парень ударил ещё раз, но промахнулся.
Они сделали круга три по яме. Крыс бил, человек жалил. Булава-копьё-клинок. Булава-копьё-клинок. Король был неутомим. Пожалуй, он мог замотать и изрубить целый рыцарский отряд, но вёрткий и щуплый парень без труда успевал и даже не запыхался. Он бил, полосовал, всё глубже втыкал под лапу нож.
Булава-копьё-клинок. Булава-копьё-клинок.
Всё было проще, чем ожидалось.
Он ещё успел это подумать, когда булава выпала из ослабевшей правой лапы, её подхватила левая, и тут же пошла на замах.