Трудно быть солнцем
Шрифт:
Я польщенно улыбнулась. Какой приятный человек, надо же! Оказывается, и в убийствах может быть что-то полезное – во всяком случае, знакомство с Арсением Поликарповичем.
– Мне настоятельно рекомендовали прислушаться к вашим советам и вашему мнению, Елена Карловна, – продолжал Уссольцев. – Вы же знаете, передо мной поставили задачу в кратчайшие сроки поймать вашего так называемого «цветочного убийцу». И я клянусь, не будь я Арсением Уссольцевым, пусть я лучше умру, чем не сделаю это!
О, как ужасно-пророчески были эти его слова! И если бы я тогда знала, что нас ожидает совсем-совсем скоро… Но изменить судьбу,
Однако кто бы мог тогда знать, что нас ожидает, повторюсь я еще раз, взирая ретроспективно на зловещие события, которые не заставили себя ждать. Я, плененная обаянием Арсения Поликарповича, не думала ни о чем другом, как только о нем. В тот день я вернулась в музей после завтрака с ним и никак не могла сосредоточиться. Что за мужчина! Именно такого я искала в течение всей своей жизни. Но возникал вопрос – нужна ли я ему?
Арсений Поликарпович был человеком действия. Он немедленно приступил к расспросам и, таким образом, к расследованию. Мы встретились с ним на следующий день, и я подробно изложила ему свои мысли касательно происходящего в нашем городке. Он, внимательно меня выслушав, сказал в восхищении:
– Уважаемая Елена Карловна, вы можете мне не верить, но я впервые встречаю такую умницу, как вы!
Скажу честно, такие слова, произнесенные таким мужчиной, были бальзамом для моей израненной души. Я вызвалась помочь ему, разумеется, объяснив это так:
– Арсений Поликарпович, не сочтите за дерзость, однако, я думаю, вам потребуется помощь человека, который разбирается в местной жизни. И если вы мне разрешите, то таким человеком могу стать именно я.
– Елена Карловна, – ответил он с улыбкой. – Я буду чрезвычайно благодарен вам, если вы согласитесь оказать мне помощь. Вы правы абсолютно, я в Староникольске человек новый, не ориентирующийся в местной жизни и хитросплетениях отношений между жителями. Поэтому мне потребуется опытный лоцман, и если им станете вы… Я мог только мечтать об этом!
Я, не веря такому счастью, немедленно согласилась ознакомить Арсения Поликарповича с сутью происходящего в Староникольске. Он был человеком чрезвычайно умным, который схватывал все на лету. Он сказал мне:
– Я уже имел в Петрограде дело с безумцем, который лишал жизни молодых женщин. На то, чтобы изловить его, потребовалось около двух лет, за это время погибло семь женщин. Ничего не поделаешь, такова цена правосудия.
Я к тому времени ознакомилась с петроградскими газетами и навела справки. Арсений Поликарпович Уссольцев по праву считался одним из лучших, если не самым лучшим, следователем в столице.
Молодой, амбициозный, всегда вникающий в суть и преследующий торжество правосудия, вот каким он был. О том деле, о котором он мне рассказывал, было написано множество статей. Арсений Поликарпович отличался скромностью, поэтому он не упомянул, что рисковал своей жизнью, когда отправился безоружный в логово к этому чудовищу и оказался с ним лицом к лицу.
Я как-то спросила его об этом поступке. Он, задумавшись, ответил:
– А что мне еще оставалось, уважаемая Елена Карловна? Этот человек, который лишил жизни столько молодых девушек, был опасен. В то же время он, известный петербургский врач, вхожий в высший свет, обладал безупречной репутацией, и никто не поверил бы мне без доказательств, что убийцей является именно он. Поэтому, действуя
– Но, Арсений Поликарпович, – сказала я в диком волнении, – я тоже готова фактически на все ради своего детища, Староникольского музея, но рисковать жизнью… Вы настоящий герой, поверьте мне!
– Нет, я обычный человек, который занимается тем, что приносит другим пользу, – сказал он вполне серьезно. – Это потом газеты представили меня Давидом, ниспровергшим Голиафа, однако я сделал только то, что на моем месте сделал бы каждый. Вот, например, вы! Хрупкая женщина, подлинный ученый, всю себя отдающая науке – и в то же время вы занимаетесь этим расследованием. Я считаю, вы выполняете свой долг перед нашей страной. Когда идет кровопролитная и самая страшная война за весь период существования разумного человечества, это более чем великолепно. Я восхищен вами, Елена Карловна!
Мы вели такие разговоры, прогуливаясь по Староникольску и его окрестностям. Я, находясь на закате своей жизни, вдруг поняла, что отчаянно и по-девичьи полюбила этого человека. И, как мне казалось, Арсений Поликарпович отвечал мне взаимностью.
Я показывала ему старинные церкви и церквушки нашего Староникольска, он был в восхищении от монастыря. Мы забрались на высоченную колокольню, которая вздымалась ввысь, в небо. Для этого нам пришлось преодолеть около пяти сотен истертых стопами многих монахов ступенек, и мы оказались на самом верху, около огромных и крошечных колоколов. Мы взирали на Староникольск, который как на ладони расстилался перед нами. Стоя на ветру, вцепившись в поручни ограждения, я чувствовала, как прохладный ветер обдувает мое лицо. Быть вместе с Арсением – вот что стало для меня целью жизни.
– Дорогая Елена Карловна, – признался он мне, когда мы в очередной раз поднялись на нашу излюбленную колокольню. – Как же я признателен вам за то, что вы уделяете мне столько времени. Ваша помощь бесценна, и я говорю это совершенно откровенно. Вы сумели изложить мне все факты полностью, ваши мысли чрезвычайно занятны. Без вас я не смог бы составить такое скорое суждение обо всем, что происходит в городке.
Мы находились на площадке, над нами громоздились колокола, под нами расстилался город и речка.
Вечерело, солнце закатывалось за горизонт, в воздухе роились мошки. Я посмотрела на Арсения Поликарповича. Каким же красивым и одухотворенным было его лицо в тот момент! До сих пор в моей жизни был только один мужчина – мой покойный супруг Степан Логвинов. Князь Федор Шаховской был моей давней и неразделенной платонической страстью, но я не вспоминала о нем с того самого момента, как познакомилась с Арсением.
Арсений, какое чудесное и звучное имя… Я называла его так про себя. Или, когда оставалась одна, прижав к лицу руки, позволяла себе произносить вслух это имя. Сынок мой Карлуша, мое сокровище, был смыслом моего существования. Арсений Поликарпович, которого я пригласила в гости, пришел в восторг от мальчика. Как и любая мать, я склонна преувеличивать таланты своего чада, однако мне было отрадно наблюдать за тем, как Арсений Поликарпович возится с моим малышом, а тот, сияя, прижимается к нему.