Трудно быть солнцем
Шрифт:
– Юленька, что же вы не наливаете себе чай, – встрепенулась Инна Станиславовна. – Прошу вас!
Она потянулась к изящному чайнику, однако Юлия сказала ей:
– А могу ли я попросить у вас… какао! Я так его люблю!
Инна Станиславовна с удивлением взглянула на гостью и ответила:
– Ну конечно же, Юленька. Прошу прощения, я сейчас вам сделаю… Мне придется на пару минут оставить вас одних, вы уж меня простите!
Юлия, которая этого и добивалась, еле дождалась, когда Инна Станиславовна скроется в направлении кухни, и зашептала:
– Виктория
– Да что вы! – ахнула директриса. – Деточка, этого не может быть! Расскажите немедленно, что вам удалось узнать!
Юлия вкратце обрисовала ситуацию. Она заметила на лице Виктории Карловны неподдельный интерес.
– Деточка, что бы я без вас делала, – сказала директриса. – Значит, кто-то использует Стасика… Это кто-то из своих, поверьте мне. Под своими я подразумеваю человека, вхожего в семью Белякина. Значит, Стасик не может опознать человека, который встречается с ним в парке?
– Я надеюсь, что он выведет нас к нему, – ответила Юлия. – Возможно, нам нужно проследить за Стасиком, когда он гуляет в парке, и взять его приятеля, облаченного в черный плащ, с поличным…
– Отличная идея! – похвалила Виктория Карловна.
Появилась Инна Станиславовна, на подносе она внесла большую дымящуюся чашку с какао.
– Ваш напиток, Юленька, – сказала супруга мэра. – Вы, значит, любите какао?
Юлия, которая терпеть не могла какао, с видом мученицы отхлебнула горячую жидкость. В гостиную вошел Стасик. Он протянул Юлии большой лист, на нем было написано стихотворение, посвященное тюльпану. Слово в слово оно копировало то самое послание, которое обнаружили Елена Карловна и Арсений Поликарпович в каморке Настеньки после исчезновения девушки.
– Вот, это для тебя, – сказал, сияя, Стасик.
Инна Станиславовна, в расслабленной позе сидевшая в кресле, вдруг напряглась и, как коршун, вырвала у Юлии из рук лист со стихотворением.
– Стасик, – зловещим тоном произнесла она, – откуда у тебя это, мой милый ребенок? Что это за стихотворение?
– Мама, ты же его видела, – сказал Стасик, пугаясь. – Это для нее, – он ткнул пальцем в Крестинину. – Она хорошая и любит цветы, а я нет…
Инна Станиславовна бегло просмотрела стихотворение, ее лицо приняло пепельный оттенок. Супруга мэра явно чего-то испугалась. Мадам Белякина, резво вскочив на ноги, сказала:
– Милые мои, была чрезвычайно рада поболтать с вами, но вы меня поймите… Я совершенно забыла, что через двадцать минут у меня важная встреча…
– Да-да, – ответила Виктория Карловна. – Нам тоже пора. Спасибо за гостеприимство и за дивный кекс. И разрешите Юленьке получить обратно подарок вашего сына. Это занимательное стихотворение.
Однако Инна Станиславовна никак не хотела расставаться с листом. Наоборот, она прижала его к груди и ответила:
– О, это такие пустяки. Я уверена, в следующий раз, когда вы нас навестите, Стасик нарисует что-нибудь.
– И все же, дорогая Инна Станиславовна, отдайте нам рисунок, – настойчиво повторила Виктория Карловна.
Белякина, сделав вид, что ничего не понимает, проводила их к двери.
– Было чрезвычайно приятно с вами познакомиться, – сказала она на прощание Юлии.
Дверь за ними захлопнулась, щелкнуло несколько замков. Юлия с Викторией Карловной оказались на лестничной клетке.
– Она не захотела отдать нам рисунок со стихотворением, – сказала Юлия. – Она почему-то разволновалась…
– А не потому ли, деточка, что уважаемой Инне Станиславовне есть, что скрывать? – ответила директриса. – Это стихотворение она уже видела, вы же слышали, об этом сказал Стасик. Это значит, что Инна Станиславовна вполне может быть замешана во всей цветочной истории.
Юлия вдруг подумала – а что, если убийцей является ее супруг, дражайший мэр Петр Георгиевич? Тогда мадам Белякиной есть за что опасаться. Их тайна могла стать всеобщим достоянием.
– Но что мы будем делать, нам ведь необходимо поговорить со Стасиком, а Инна Станиславовна не хочет этого и будет всячески препятствовать, – произнесла Юлия.
Они оказались на улице. День, который начинался с яркого солнца, испортился. Черные тучи затянули небо, в воздухе разлилось предгрозовое напряжение.
– Мы с ним обязательно поговорим. И сделать это нужно как можно быстрее. Но почему-то, деточка, у меня плохое предчувствие…
Директриса замолчала, а затем продолжила:
– Мальчик, я имею в виду Стасика, явно находится в опасности. Он же практически единственный свидетель, он общался с убийцей. То, что этот человек и есть тот самый Садовник, на счету которого три жертвы, я не сомневаюсь.
– Нужно сообщить обо всем Роману, – сказала Юлия, но Виктория Карловна отрицательно покачала головой:
– Чем больше людей знает, тем хуже. Все равно Белякин запретит вовлекать в это дело его сына. С мэром никто не осмелится спорить. Я думаю, нам нужно выждать и самим попытаться выйти на след Садовника. Вы согласны?
Дождь обрушился на город во второй половине дня. Тучи закрыли небосвод, тяжелые свинцовые капли, распугивая немногочисленных прохожих, забарабанили по асфальту.
Стасик Белякин в одиночестве сидел на лавочке в парке. После того, как две гостьи ушли, Инна Станиславовна лично уничтожила все рисунки сына, разорвала наброски стихотворений, которые он сделал по памяти, и запретила ему говорить с кем-нибудь о произошедшем. Затем, заявив, что у нее жутко болит голова, она велела ему, как обычно, отправиться гулять в парк.
– Ты меня очень расстроил, – сказала она Стасику. – За это я даже не буду тебя целовать сегодня!
Стасик не понимал, чем он разгневал маму. Ей всегда нравились его рисунки, но стихотворения, которые диктовал ему его друг в парке, испортили ей настроение. Почему?