Трудные вопросы истории России. Выпуск 2
Шрифт:
Учитывая характер издания – учебное пособие, тексты разделов снабжены вопросами и заданиями, которые должны помочь лучшему усвоению студентами материала.
1. Великая Отечественная война 1941–1945 гг.: В 12 т. М., 2011–2015.
2. Матвеева А. М. Национальное согласие по отечественной истории. Рецензия на учебное пособие по «трудным вопросам» истории // Преподавание истории в школе. 2016. № 6. С. 64–65.
Раздел 1
К 100-летнему юбилею Великой российской революции 1917 г.
100-летие Великой российской революции как наше историческое «зеркало»
А.
Юбилейный год, 100-летие наших революций, вызовет массу публикаций, о событиях и людях. Но даже их вал не приблизит нас к пониманию того, что это было. «Здесь нужно, чтоб душа была тверда; Здесь страх не должен подавать совета» [1]. У нас в последнее время количеством фактов пытаются заменить понимание. Но никакое количество не заменит ответы на принципиальные мировоззренческие, теоретические, методологические и гносеологические вопросы. И «трудные вопросы» нашей истории – как раз повод поговорить о важном для исторического образования, понимания и изучения.
Историческое образование выполняет, наряду с формированием знаний школьников по истории нашей страны, ее народов, мировых цивилизаций, всеобщей истории, и очень важные социальные, культурные, воспитательные функции. Историческое образование существенно отличается от изучения других наук, постигающих явления, процессы и объекты материального мира. Историческое образование должно не только передать сумму объективных знаний, но одновременно эти знания несут в себе и нравственные оценки, содержат примеры и смыслы поступков в истории. Можно говорить, что историческое образование дает не только знания фактов и процессов, но оно еще должно формировать национальное сознание, и не просто национальное, а позитивное национальное самосознание.
Можно говорить, что наличие или отсутствие разработанного систематизированного и рационально оформленного позитивного национального самосознания – один из самых важных признаков степени сложившейся субъектности того или иного государства, возможности исторически заметного его существования. Так же как разрушение исторического самосознания – один из самых важных элементов современных идейных, смысловых и ценностных войн, что мы наблюдаем, например, на территории современной Украины, или в некоторых республиках бывшего СССР.
Может ли добиваться этого историческое знание? Не только может, но и должно! Вопросы исторического знания, сознания, восприятия, настроения, отношения к прошлому, настоящему и будущему своей страны, включая личную и семейную биографию, являются важными и необходимыми элементами исторического образования и воспитания. Бывший советник по национальной безопасности и госсекретарь США Генри Киссинджер так определил особенности и недостатки современного преподавания истории в США: «В школах сейчас мы больше не преподаем историю как последовательность событий, ее рассказывают по темам, без контекста. А контекст в международной политике – едва ли не самое главное. Таким образом, нужно хорошо знать историю и взаимодействовать с зарубежными странами и их лидерами в соответствии с их собственной историей и менталитетом» [2]. Важно подчеркнуть, что историческое сознание – обязательный элемент развитого государства и социума.
Хотелось бы еще отметить, что мы должны включить в изучение отечественной истории как исходный обязательный мировоззренческий принцип – единство всей отечественной истории от древней истории до сегодняшнего дня, включая наш общий образ будущего.
И конечно, важной, принципиальной вехой нашей истории стали и должны рассматриваться революции 1917 года. Очень часто образы революций используются именно для того, что разделить нашу историю. Тем более что сами революции тоже себя именно так и рассматривают, как принципиальный и бескомпромиссный разрыв с прошлым: «весь мир насилья мы разрушим…». Для нас же, для общества,
Историк, академик РАН С.П. Карпов, подчеркивая роль ценностей в истории, отметил: «Патриотизм и достоверность – не антитезисы. Они дополняют и подкрепляют друг друга при корректной, неангажированной и полной интерпретации фактов и событий истории. Без фигур умолчания и сокрытия истин, но, повторю, с четким и ясным объяснением причин побед и поражений и извлеченных из прошлого уроков» [4].
Разработчиками историко-культурного стандарта были выделены так называемые трудные вопросы отечественной истории, включающие важные, переломные, ключевые, но сложные процессы из нашей истории. Причем это сложные процессы не только сами по себе, но и сложные для понимания, нахождения общего позитивного вектора общественных оценок этих событий и явлений.
В 2017 году мы отмечаем 100-летний юбилей наших революций. В примерных трудных вопросах, которые выделены на сегодняшний день, есть и проблемы революционной трансформации российского общества в начале XX века: «причины, последствия и оценка падения монархии в России, прихода к власти большевиков и их победы в Гражданской войне; причины, последствия и оценка установления однопартийной диктатуры и единовластия И. В. Сталина».
Хорошо, что некоторые вопросы выделены, помечены как «трудные». Но сегодня за этими «скромными», неполными формулировками и названиями событий, процессов прячется гораздо больше проблем как принципиальных мировоззренческих, теоретических, концептуальных, так и конкретно-исторических, вопросов понимания российской революции 1917 года, формирования нового советского общества, мировой социалистической системы, мировой двухполюсной системы.
Во второй половине 1980-х годов проблемы возникновения, развития, сущности и оценки советского общества стали в СССР актуальным содержанием массового общественного сознания. В оценке и понимании советского периода публицистика вытеснила научную литературу, а господствовавшая до этого марксистская парадигма истории уступила место «диктатуре фактов» и ряду периферийных научных концепций (гипотез) истории.
В постсоветский период в российском обществе, среди его элиты победила идеология «прогрессорства». Ее исходным пунктом стало нормативно-ценностное отношение к России с точки зрения западной цивилизации. Содержанием «прогрессорства» как социального явления русской жизни стало негативное отношение к наличной жизни, своей истории и ценностям российской цивилизации. Сведение многообразия всех возможных качественных трансформаций в развитии общества к одному типу – развитию через распад, через социальную катастрофу и разрушение, через «хаотизацию» социума. Западное общество, а особенно его бытовой образ жизни стали рассматриваться как синоним и критерий цивилизованности вообще, как образец, в соответствии с которым и должна согласовываться траектория исторического развития России.
В этих условиях оказалось важным именно научное исследование формирования советской политической системы, изучение содержания политической революции вообще и советской, в частности. Такое исследование позволило выявить, что формирование новой политической системы – это длительный исторический процесс, охватывающий в России, например, в начале XX века несколько десятилетий. Он имеет свою объективную логику и этапы. В то же время конкретно-исторический анализ формирования советской политической системы позволил выделить новый тип политических революций, когда они не завершают, а начинают социальную революцию. Такие политические революции стали возможны при появлении условий и элементов управляемости историческим процессом, когда на базе однотипных материальных (технологических) условий существования общества могут быть построены принципиально различающиеся общественные системы.