Трудный путь Самбоса

Жиляев Александр Степанович

Прошло несколько минут... Самбос окликнул Культара. Тот неподвижно стоял на помосте и не отвечал. Тяжеля подошел к ближайшему здоровяку, положил руку ему на плечо: «Эй, дружище!» — и вскрикнул, отдергивая руку:

— Они окаменели! Они превратились в камень!

Люди, подавленные этой страшной картиной, озираясь перешептываясь, двинулись к выходу.

Самбос возвращался в Спортополь с тяжелым чувством. Мяк понуро плелся за ним. Тяжеля вел плачущую Гимнасу.

«Культар погиб,— думал Самбос.— Я должен чувствовать удовлетворение, ведь справедливость восторжествовала, а зло наказано. Но отчего же так тяжело на сердце? Жаль Гимнасу, потерявшую

брата, которого она несмотря ни на что любила? Нет, не только это. Жаль людей, одураченных Культаром и погибших вместе с ним? Они все поплатились жизнью за свое пренебрежение к Движению, за свою страсть к самолюбованию. Они превратились в каменные изваяния — в печальные памятники одиноким людям, презиравшим все, кроме собственной красоты, собственной силы. И эта красота, эта сила оказались мнимыми, бесполезными. Нельзя же жить только для себя. Нельзя заботиться только о форме, об оболочке. И все-таки жаль их».

Всю ночь Самбос ворочался в постели не в силах уснуть. Мяк давно уже спал, свернувшись на своей подстилке. А Самбос все думал о том, как поскорее вернуться в Счастливию. Тот путь, которым он добирался сюда, был слишком долог. Скорее бы проходила ночь, скорее бы наступало утро. Завтра пятница — значит, завтра заседание Мускулата, на котором он сможет получить рецепт Спасения.

Ночь длилась долго, и в темноте комнаты Самбосу виделись то Культар в черном костюме, застывший на помосте, то Статиса, жующая рогалики. Оба видения были одинаково неприятны Самбосу. Он пытался понять, что общего между ними, такими разными — толстой, неопрятной колдуньей и гордым, самолюбивым красавцем.

Самбос встал, подошел к окну. Ветви деревьев покачивались под ветерком, и их тени шевелились на земле. Облака то скрывали луну, то расступались перед ней. Жизнь природы не замирала даже ночью. Самбос раскрыл окно, прислушалея и различил звуки ночи — приглушенные, но все же явственные — шелест, шуршанье, шорохи. Даже свет луны, казалось ему, звучал — чисто, мелодично. А может быть, это пела какая-то ночная птица?

«Меня притягивает все, что движется, — подумал Самбос,— и отталкивает все, что застывает на месте. Лицо Кинезы прекрасно, потому что оно подвижно, его невозможно представить себе застывшим. Подвижна мысль Изава. Природа всегда в движении. На морские волны, на пляшущий огонь можно смотреть бесконечно — не потому ли, что и огонь и вода безостановочно движутся, не могут замереть? Движение одухотворяет, а покой и лень отупляют. Так что между Культаром и Статисой действительно много общего»,— последние слова Самбос произнес вслух.

И успокоенный тем, что разобрался в своих ощущениях, он наконец заснул. Но сон его был тревожным. Ему снилась сплошная темная стена. Он шел вдоль нее, а она не кончалась. За стеной шутили и смеялись люди, звучала музыка, и Самбосу очень хотелось туда, к ним. Но стена была высокая и гладкая — без единой трещины. Он попробовал пробить ее тяжелым камнем, валявшимся тут же. Но на гладкой поверхности не, появилось и царапины. Обойти, перепрыгнуть или перелезть — об этом нечего было и думать. Оставалось одно — подкопать. И Самбос стал рыть руками землю. Земля была рыхлая, и скоро он оказался в яме по макушку. Но каменный монолит стены уходил все дальше вниз.

Обессилевший Самбос бросил и эту затею. Он сел на камень, оглянулся — вокруг никого, кто мог бы помочь. А музыка и голоса людей дразнили его, он различал даже отдельные слова... «Если нельзя перепрыгнуть и перелезть через стену, если ее невозможно ни обойти, ни пробить, ни подкопать, то через нее можно... перелететь»,— подумал Самбос и... проснулся.

Глава 8. В ОБРАТНЫЙ ПУТЬ

За

окном сияло яркое утро, Самбос распахнул окно, и солнечный зайчик прыгнул на часы. Было уже девять, и Самбос заторопился: заседание Мускулата должно было начаться ровно через час.

Он с удовольствием сделал зарядку, облился холодной водой. Тяжелый сон как рукой смахнуло. Наоборот, он ощущал удивительную легкость, как будто во сне ему удалось решить трудную задачу.

По пути в Мускулат Самбос попытался вспомнить свой сон. Но сон как-то ускользал, растворялся в приятных ощущениях разгорающегося дня — в улыбках прохожих, в запахах цветов, в каплях росы на траве, в детском смехе...

Ровно в десять утра Мускулат начал заседание. Государственные мужи заняли свои места. Это были высокие, сильные люди. Самбос даже не смог бы определить их возраст. У всех были прекрасные атлетические фигуры, спокойные, уверенные движения, ясные лица. За отдельным столиком на возвышении сидела Кинеза. Увидев ее, Самбос удивился: оказывается, он очень плохо запомнил лицо Кинезы. Или она изменилась за то время, что они не виделись? Так или иначе, но наяву девушка оказалась еще прекраснее, чем в мечтах Самбоса.

Самбос стоял в середине круга, образованного столами, за которыми восседал Мускулат. Главный старейшина сказал, обращаясь к Самбосу:

— Ты пришел к нам с миром, чужеземец. Ты оказал нам три услуги. Ты победил Культара, ставшего опасным для нас. Ты спас Гимнасу от ее разгневанного брата. Ты передал Тяжеле секреты приемов Неуязвимости. В тебе много добра и справедливости. Такой сын не может быть у плохого народа. Мы знаем о несчастье, постигшем твою страну. И мы поможем тебе. Ты изучал законы страны Вечной Молодости. Скажи, что из них ты хотел бы включить в рецепт Спасения?

Самбос стал перечислять. Он говорил о разностороннем развитии людей, о запасе Движения, о школах, об аллее Побежденных Недугов, о ходьбе босиком, о законе Точности, о стремлении людей обходиться без помощи механизмов, когда это возможно, об умеренном питании, о праздниках в долине Расцвета... Он назвал десять пунктов.

— Ну что же, милый юноша,— сказал Главный старейшина.
– Это и есть рецепт Спасения. Ты добыл его сам. Мне нечего добавить к тому, что ты перечислил.

Потом он подошел к Самбосу, встал рядом с ним лицом к старейшинам. Когда он называл члена Мускулата по имени, тот вставал и произносил одно-единственное слово.
– Кинеза! — выкликнул Главный старейшина.

— Утверждаю! — торжественно произнесла девушка, вставая, и подняла правую руку.

— Атлетид!

— Утверждаю!

— Спортикл!

— Утверждаю!

— Пятибор!

— Утверждаю!

Это были торжественные минуты. Самбос чувствовал, что именно сейчас, здесь рецепт Спасения приобретает силу.

Когда последний из старейшин сел на свое место. Главный старейшина провозгласил;

— Рецепт Спасения утвержден всеми членами Мускулата единогласно. Да поможет он жителям Счастливии!

— Спасибо,— сказал Самбос.— Можно мне задать Мускулату один вопрос?

— Говори!

— Как мне быстрее добраться до своей страны?

— А какой способ передвижения ты предпочитаешь? По воде или по суше?

И тут вдруг Самбос отчетливо вспомнил глухую темную стену из своего сна и то слово, которое вспыхнуло в его сознании, когда он уже просыпался.

— По воздуху,— уверенно ответил он.

— Да, пожалуй, впервые мне приходится пожалеть, что у нас мало машин,— ответил Главный старейшина и задумался.— Стой, стой! — оживился он. — Есть выход... Изав! Да, конечно же, Изав. У него уже давно был готов проект аппарата — Поглотителя пространства. А сейчас, я слышал, он заканчивает его создание.