Труды
Шрифт:
Эта маленькая деталь весьма примечательна. Она говорит о том, что аскетическая жизнь в том виде, как она практиковалась Паулином и Сульпицием, была более утонченной и возвышенной, чем в Мармутье при Мартине. В то время, как последний решительно отвергал приглашения великих мира сего на обеды и пиры, Сульпиций не мог отказать таким людям и настоял на допущении экс-викария Евхерия и консуляра Цельса на слушание рассказа Галла о Мартине [36] . Другое важное отличие заключается в том, что в Мармутье тексты для переписывания давались только молодым монахам, старые же монахи были полностью свободны для молитвы. Сульпиций же оставался весьма книжным человеком. Он имел в своем распоряжении стенографов и обращал внимание на стиль своих произведений, особенно тех, которые были посвящены Мартину, где клаузулы в конце предложения тщательно шлифовались [37] . Он требовал от Паулина исторических сведений для своей “Хроники”. Он построил церковь и баптистерий в Примулиаке и украсил последний изображениями Мартина и Паулина, написав несколько посвятительных стихов. Не удовлетворившись этим, он попросил Паулина составить еще несколько [38] .
36
Ср.: D I, 25, 6 (Мартин) с D III, 1, 6-7 (Сульпиций).
37
Sulpicius, ep. 3, 2. P. Hylte n. Studien zu Sulpicius Severus. Lund, 1940, ch. 3.
38
Paulinus,
Отсюда, конечно же, далеко до образа того святого мужа, которого сам Сульпиций называет inliterato (некнижным) (V. M. 25, 8). Конечно, из этого различия выводы нужно делать с большой осторожностью. Искреннее восхищение Паулина и Сульпиция Мартином объясняется тем вниманием, с каким Мартин относился к ним [39] и сульпициево описание Мартина как немудрствующего лукаво святого мужа есть литературное преувеличение, задуманное для высвечивания “истинной мудрости” в противоположность суетности “пустой философии”, которая часто принимается за мудрость в мире [40] . В действительности же, в монашестве Сульпиция мы не найдем ничего удивительного - или предосудительного, - если соотнесем его не просто с идеализированной картиной Мармутье, но с жизнью и идеалами образованных западных неофитов, таких как Августин Аврелий или Паулин Ноланский и его корреспонденты.
39
V. M. 25, 2-5; Sulpicius, ep. 2, 14.
40
Ср.: V. M. 1.
Паулин, конечно же, воспринимал себя как монаха и свою общину в Ноле - как монастырь; его претензия имела под собой основанием отказ от всей собственности, воздержание, одежду, питание один раз в день и участие в регулярных службах в Ноле [41] . Однако существовала большая разница между Нолой и пустынями Египта. Паулин целомудренно жил со своей женой, так же как Сульпиций - со своей тещей, но строгое монашество требует отделение женщин в отдельные общины [42] . Кроме того, несмотря на все преобразования в Ноле, Паулин не ввел строгие нормы отношений с окружающим миром за пределами монастыря. Конечно, он ограничил свободу общения с нехристианским миром, но он сохранял, и даже инициировал, контакты с христианами из других мест через регулярную переписку, а также через приглашенных в Нолу гостей. Раз в год он приезжал в Рим на праздник св. Петра, хотя Нола сама являлась центром паломничества, привлекая толпы посетителей. Паулин играл активную роль в создании культа св. Феликса в Ноле. Хотя здесь уже было четыре базилики, Паулин добавил пятую, украсив ее мозаикой и стихотворными надписями. Он также не забывал свои литературные таланты, составив панегирик императору Феодосию и ежегодные посвятительные поэмы в честь св. Феликса. Таким образом, хотя Библия отныне и заменила собой языческих классиков, но Паулин продолжал большую часть времени посвящать литературным и культурным трудам. У нас нет никаких свидетельств о том, что он когда-либо занимался какой-то ручной работой.
41
Относительно монашества Паулина см.: J.T. Lienhard. Op. cit., рр. 30-31, 58-81, 101-106.
42
См., например, Sulpicius, D II, 11.
С этой точки зрения образ жизни Паулина после его обращения во многом напоминает Сульпиция. Оба увлекались строительством церквей, писали назидательные произведения, способствовали распространению культа святых, оба оставались в тесном контакте с миром за пределами монастырских стен, путешествуя с определенной целью, и оба продолжали выглядеть по сравнению с другими весьма далекими от материальных интересов, хотя люди занятые этими низменными предметами начинали входить в их монашеские сообщества. Различия между их образом жизни и египетским монашеством очевидны, но прежде чем давать им оценку, мы должны вспомнить о двух моментах.
Одно из этих различий уже было показано в монастыре Мартина в Мармутье. Как мы видели, монахи Мармутье не содержали себя ручной работой и отвергали низкий крестьянский труд, считая, что, предаваясь молитве, выполняют более трудное дело. Далее. Одно занятие было разрешено в Мармутье - переписывание рукописей. Таким образом, монашество Мартина уже изначально содержало в себе семена литературной монашеской культуры, которая была столь типична для Запада; и Сульпиций, и Паулин при создании агиографической литературы, писали в специфическом назидательном жанре, которому было суждено долгое будущее [43] . Вдобавок, Мартин, как епископ, был ответственен за строительство церквей в своем диоцезе и, когда он путешествовал, то обычно сопровождался монахами. Таким образом, становится ясно, что монахи Мармутье не были столь уж жестко отделены от мира [44] . Исходя из этого, образ жизни Мартина был более похож на образ жизни Сульпиция и Паулина, чем это обычно принято считать.
43
J. Leclercq. The love of learning and the desire for God. London, 1978, pp. 199 ff.
44
Строительство церквей - V. M. 13, 9, сопровождение монахов - V. M. 13, 7; ер. 3, 6-7; D II, 3, 1.
Второе - это то, что наша картина жизни в Примулиаке искажена ее литературной подачей в “Диалогах”. Мы имеем мало свидетельств о повседневной жизни этого места, и классический этос, вызываемый “Диалогами”, может являться в большей степени литературным созданием, чем отражением действительности. Приведем только один пример: мы знаем, что Сульпиций пристроил бoльшую базилику к той, которая уже существовала в Примулиаке и построил баптистерий между ними. Это подразумевает проведение обычных положенных служб, которые мы могли бы ожидать по аналогии с Нолой и другими местами. Это предположение укрепляется шутливой просьбой Паулина, дабы Сульпиций “приготовил всю свою группу посвященных юношей, с которыми ты молишься Богу день и ночь, направляя силу своих молитв против моих грехов...” [45] . Однако, если бы мы не имели никаких свидетельств, кроме “Диалогов”, мы могли бы впасть в ошибку, предположив, что регулярных служб в Примулиаке не было вообще, поскольку “Диалоги” представляют нам Галла, проснувшегося утром и весь день рассказывающего истории о Мартине; его повествование прекращается только вечером, без упоминания о каких-либо службах [46] .
45
Ер. 27, 4.
46
D II, 14, 7; III, 1; III 17, 1. О ситуации в Ноле см.: J.T. Lienhard. Op. cit., рр. 78-80.
И точно так, как в случае со службами, возможно, обстоит дело и с другими аспектами аскетической жизни. Хотя в “Диалогах” Галл слегка подшучивает над аппетитом галльских монахов и их неспособностью довольствоваться
47
D I 4, 5 - 5, 2; I 8, 5. Paulinus, ер. 23, 6-8.
Итак, после того, как нами проанализированы внешние проявления аскетизма, ясно, что жизнь в Примулиаке была во многом сходна с жизнью в Ноле. Паулин считал братию в Примулиаке монахами, как и братию в Ноле, хотя мы предпочли бы ограничить это понятие более точно и определить Сульпиция и Паулина как “обращенных”, или как “слуг Божьих” [48] .
Более важным чем название или внешнее проявление монашества является вопрос о внутренней, духовной жизни Сульпиция. К сожалению, этот вопрос легче поставить, чем ответить на него, ибо наши источники по этой теме весьма скудны. И все же. Согласно Геннадию, Сульпиций написал письма о Божественной любви и о презрении к миру. Если бы они сохранились, мы могли бы иметь картину личности биографа Мартина весьма отличную от той, которая обычно предлагается сегодня. Мы также должны помнить, что наши источники о жизни Сульпиция обрываются около 404 г., а ведь, возможно, он был еще жив в 20-е гг. V в. Письма, упоминаемые Геннадием (и принятие Сульпицием сана?), возможно, тоже относятся к этому периоду [49] . Другой момент для раздумий - возможная параллель с Паулином. Оба - и Сульпиций, и Паулин - производят впечатление людей, чье внимание сосредоточено на внешней стороне монашества [50] , но для Паулина существует другое свидетельство, которое показывает, что он имел более глубокое понимание призвания монаха [51] . Это же самое может быть верно и для Сульпиция. Мы видим его, одиноко сидящего в келье, занятым, как обычно, “надеждой на будущие времена и отвращением к настоящему, боязнью Страшного Суда, опасением наказания. И что было следствием и проистекало из этой мысли - воспоминание грехов моих. Все это повергало меня в печаль и уныние” [52] . Что это - красивая фраза или невольная, потаенная мысль? [53]
48
Примулиакская братия как монахи: Paulinus, ер. 22. Сульпиций именуется "слугой Бога" у Паулина Миланского (Vita Ambrosii 1,1). О подобного рода сообществах см. также: E. Griffe. La Pratique religieuse en Gaule au Ve siecle: saeculares et sancti. BLE 63. 1962, pp. 253-254.
49
Gennadius, De viris illustribus 19. Эти письма утеряны и не идентифицированы. Письма, приписываемые Сульпицию, которые К. Хальм опубликовал в Приложении к своему изданию работ аквитанского писателя, на сегодняшний день большинством ученых не признаются таковыми на основании ряда стилистических признаков (подробнее см.: P. Hylte n. Op. cit., pp. 156-157).
50
Ср.: J. Fontaine. Vie..., Vol. I, 45; J.T. Lienhard. Op. cit., рр. 81, 144.
51
Например, ер. 24 с § 5 и до конца.
52
Sulpicius, ep. 2, 1; D II, 6, 3.
53
Такой вопрос ставит Фонтэн и делает выбор в пользу первого (Vie... Vol. III, 1185 ff.).
Трудно сказать. Но, кажется, подсказка есть - Сульпиций, как и Мартин, искренне верил, что конец света близок и неминуем [54] и, похоже, это придает непосредственность его страхам относительно Страшного Суда и наказания, позволяя трактовать их больше, чем просто праздные размышления.
2. Сульпиций и Библия
Если мы хотим продолжить наш процесс осмысления христианской жизни Сульпиция в Примулиаке, то мы должны обратиться к его методам использования и подхода к Библии. Чтение Писания и пребывание в молитве тесно переплетается в монашеской жизни. Мартин, например, посвящал каждое мгновение одному из этих занятий и даже когда читал, то “никогда не отвлекал свою душу от молитвы” [55] . Разумно предположить, что монашеская традиция “чтения о Боге” рассматривала Библию как первоисточник и исходную точку для размышления: первый шаг на “райскую лестницу”, которая ведет, через размышление и молитву, к “видению Бога” [56] . Монашеские произведения имеют тенденцию быть глубоко насыщенными Библией, особенно псалмами. Однако работы Сульпиция едва ли соответствуют этому образцу, поскольку в индексе цитирования Хальма мы находим только 5 цитат из Библии в произведениях, посвященных Мартину, и 7 - во всех остальных. Это являет собой существенный контраст с письмами друга Сульпиция, Паулина, который всегда щедро расцвечивает свои мысли словами Писания.
54
Паулин, возможно, думал так же (J.T. Lienhard. Op. cit., рр. 139-140). См.: G.K. van Andel. The Christian concept of history in the "Chronicle" of Sulpicius Severus. Amsterdam, 1976, pp. 117-130.
55
V. M. 26, 3; ср.: Киприан. К Донату, 15: "Да будет тебе или усердная молитва или чтение; когда ты говоришь с Богом, тогда и Бог говорит с тобой...". Cit. D. Gorce. La Lectio divina des origines du ce nobitisme a saint Benoit et Cassiodore: I, Saint Je ro me et la lecture sacre e dans le milieu asce tique romain. We pion-sur-Meuse & Paris, 1925, p. 183 n. 1.
56
D. Gorce. Op. cit., pp. 361-361.
Начнем с того, что издатель произведений Сульпиция середины прошлого века, К. Хальм весьма недооценивает количество библейских аллюзий в трудах Сульпиция. Современные исследования показали, что их 10 только в “Житии Мартина”, а не 2, как указывает Хальм; подобное может быть установлено и для всех других работ Сульпиция. Более того, сульпициево изображение Мартина часто несет скрытые библейские намеки даже в том случае, когда мы не можем с достаточной степенью уверенности указать на определенный источник, поскольку знаем, что Сульпиций был хорошо знаком с Библией [57] .
57
См.: J. Fontaine. Vie, passim, относительно "Жития Мартина" и писем. Для "Жития Мартина" см. также весьма полезный индекс Смита (M. Smith. Prolegomena to a discussion of aretalogies, divine men, the Gospels and Jesus. Journal of biblical literature 90, 1971, p.199). Мы указываем цифру 10, а не 12, поскольку не уверены в правильности приведенных Смитом параллелей относительно Тим. 1:7 и Евр. 13:6. Для "Хроники" см.: G.K. van Andel. Op. cit., р. 10-22. О близком знакомстве Сульпиция с Новым Заветом см.: J. Fontaine. Vie...Vol. I, p. 116.