Шрифт:
Ночью залаял дворовый пёс и опрометью бросился к амбару. На тропинке, петлявшей между яблонями, он остановился и залился ещё неистовей. Пёс дрожал от злобы, шерсть на загривке вздыбилась.
Собачий лай разбудил людей, спавших в избе. Они открыли окно и увидели, как кто-то высокий и неловкий, пригнувшись, бежит по полю к ольшанику. В руках у человека дубинка.
Мужики быстро оделись, захватили с собой ружьё, которое висело в горнице на гвозде, и осторожно вышли во двор. На дворе постояли, хоронясь в тени дома,
Загнав пса в дом, снова двинулись к амбару. Как знать, может быть, беглец и вернётся. Решили подстеречь его и засели между амбарным срубом и поленницей. Отсюда был виден кустарник, растущий за амбаром, и узкое мглистое поле — через него-то и перемахнул неизвестный.
— Смотри-ка. Не человек ли там?
Приподнявшись над поленницей, вгляделись в даль.
— Он самый, не иначе.
— Никак, двое?
— Двое? Нет, один.
— А что там, справа, чернеется?
— Куст.
Тёмная фигура подкрадывалась к амбару. Она приближалась, росла.
— Идёт!
— Пристрелим или живьём возьмём?
— Живьём. Пристрелить успеем.
Вскоре человек, скрывавшийся в кустах, снова показался у амбара и начал взбираться по лесенке. Мужики с криком ринулись на незнакомца. Он упал на спину в грязь.
Но его подняли — стой на ногах! Его ругали, ему грозили кулаками, тыкали чуть ли не в нос ружейным дулом. Человек стоял, растерянно глядя на мужиков. Его тёмные волосы растрепались, полы широкого дожде-вика свисали почти до земли. Пёс выбрался из дома и, рыча, стал обнюхивать неизвестного. И опять шерсть у него на загривке вздыбилась.
— Чего шляешься по ночам, чего искал? — кричали в лицо неизвестному. — Зачем тебя сюда принесло? На кой чёрт ты полез среди ночи на чужой сеновал? Что вынюхиваешь, говори!
— Чего я шляюсь? — сказал неизвестный, и голос его дрогнул. — Чего мне нужно?
Вокруг по-прежнему стояли трое.
— Да, чего шляешься! Вот оттащим тебя в кусты и пристрелим, как щенка.
Незнакомец поглядывал на мужиков. Лицо его кривила жалкая, растерянная улыбка.
— Заладил — «чего я шляюсь, чего мне нужно!». Брось прикидываться. Попался — отвечай. А там решим, увидишь ли ты ещё, как солнышко всходит.
Двое потащили незнакомца к дому, третий пинал его сзади.
— Не бейте меня, не убивайте, — только одно и твердил он с перепугу.
Его вели к хозяйскому дому. Ему стало ещё страшней, когда он увидел чёрную пустоту за раскрытой дверью и горбатую соломенную кровлю.
— Я тоже человек, как и вы. Отпустите меня, я пойду своей дорогой.
Ноги у него слабели и подкашивались.
— Это ты-то человек? — издевались мужики. — Вот поглядим, что в тебе человечьего.
С шумом прошли через сени и поволокли неизвестного дальше,
— Поймали воровскую морду, — бахвалились мужики.
— Дворовый пёс его спугнул, в кусты загнал, а он, простофиля, потом опять обратно к амбару подался. Ну, что тебе понадобилось на чулком сеновале, говори!
— Что мне понадобилось…
— Да, вот именно, что понадобилось, отвечай!
— Чего я искал…
— Не рассусоливай: что да чего, — отвечай! Они дотошно обыскали его карманы, но оружия не обнаружили, нашли только маленький ножик с гнутой рукояткой, кусочек колбасы, кошелёк с несколькими пенни1, пять длинных свечей и коробок спичек.
Мужики рассвирепели.
— А теперь говори, почему у тебя в кармане свечи и коробок со спичками? С какой стати? Зачем носишь их в кармане? Спички захватил, а сам не курит.
— Это как же не курю, — отвечал незнакомец.— Позвольте, я покажу вам, у меня и папиросы в кармане! Вас тут сколько, я один, а вам боязно руки мне развязать. Трусы не хуже зайцев. У меня в нагрудном кармане коробка с папиросами. Какой же я некурящий?
Действительно, из нагрудного кармана достали коробку папирос.
— А на что тебе свечи? Зачем свечи с собой таскаешь?
— Зачем…
— Отлаиваться ты, видно, мастер, а вот соврать добром не умеешь. Зачем да почему — этак не отвечают.
Тогда человек сказал:
— Случись у меня в кармане, например, ложка или железный костыль, тогда как? Тоже пришлось бы объяснять вам, зачем их с собой таскаю?
Но мужики не нуждались в его ответе. У них нашёлся новый основательный довод.
— У тебя в кармане пять свечей, а у нас пять строений на хуторе. Ну, как ты это объяснишь?
— Пять строений?
— Да, пять, и пять свечей!
Хозяин поспешил на чистую половину, принёс оттуда листок бумаги.
— Читай, разбойник! Читай! Теперь ты, ледащий, не отвертишься!
Человек прочитал:
«Сообщаю тебе, что весь твой хутор скоро свидится с красным петухом! Спалю тебя дотла, пойдёшь по миру!»
Хозяин вопил:
— Мои дома палить! За хорошие деньги небось под-рядился. На дом по свече. Чтобы ночью сразу весь хутор спалить. Попался, гад! Нынче тебе от пули не уйти.
Принесли верёвку и накрепко ещё раз связали человека. Тот отчаянно сопротивлялся.
— Неправда! — кричал он. — Ошибаетесь! С какой стати мне, чужому человеку, твои дома жечь? Я из посёлка в город шёл. Накрапывать стало, вот и решил от дождя спрятаться До утра, думаю, отдохну на сено-вале, дождик не промочит.
Хозяин заорал:
— Не верю! Поджигатель! В лес тебя — и на сук.
Но всё-таки мужики не уволокли человека в березняк, а втащили в старый каменный погреб. Заперли дверь на ключ. Утром отправились в посёлок за полицией.