Трущобы Империй
Шрифт:
Фред фыркнул и быстро скинул сюртук с рубахой и нижним бельём с торса.
— Погодь, — остановил его Алекс в последний момент, — какое там пятно родимое было у твоего дружка и откуда он? А то знаю я таких…
— Так это, — заморгал старик, — треугольная такая, но кривая, с ямкой как будто.
— А как моего деда звали? — Подозрительно поинтересовался Фред.
— Артур, — отозвался старик не задумываясь, — Артур Виллем, из тех самых Виллемов, из Уэльса. Мы с ним в Кардиффе познакомились, потом дорожки разошлись — он в Лондон двинул счастья искать, я вот в Нью-Йорке оказался.
— А тех
— Ну так… из тех Виллемов, что танами в старину были, а как англы в Уэльс пришли, так их с земель согнали и право на дворянство не подтвердили.
По дороге домой Фред очень решительно завернул в магазинчик и купил бутылку виски.
— Нажрусь, — мрачно сказал он, — ибо крушение иллюзий. Всю жизнь ирлашек презирал, а тут сам ирлашкой оказываюсь. Ну… пусть валлийцем, один хрен. Да ещё и почти дворянином.
Алекс показательно сочувствовал, с трудом сдерживая усмешку. Пару стаканчиков опрокинул вместе с другом, а потом сел за старый кухонный стол и начал писать список великих кельтов и как бы англичан, но с изрядной долей кельтской крови.
Столь специфические знания появились после нескольких посещений ирландских профсоюзов. И пусть посещал он их не ради идеалов справедливости, а ради прекрасных глаз Лиры… но наслушался по самое не могу. Пусть даже информация нередко вызывала сомнение, но звучала вполне достоверно.
— Читай, — сунул он испещрённый кляксами листок Фреду через полчаса, — вот представители твоего народа!
— Да…, — пьяно отмахнулся успевший наклюкаться друг.
— Читай!
Пару дней Фред ходил мрачный, переваривая информацию. Затем началась крайне забавная, на взгляд Алекса, трансформация — из националиста английского в националиста кельтского… Быть просто человеком или хотя бы белым европейцем Фреду, судя по всему, просто неинтересно.
Дело не только в привычном национализме, без которого Фред чувствовал себя неудобно. Его предки, оказывается, не лентяи и алкоголики… нет, их преследовали проклятые англичане, согнав с родных земель! Это они виноваты! Во всём…
— ИРБ? — Вяло переспросил Алекс друга, не особо вслушиваясь, — слышал конечно, только ерунда всё это.
— Почему? — Набычился Фред, — серьёзные ребята.
— Да какие там серьёзные, — отмахнулся попаданец, вертевшийся перед облезлым зеркалом на скрипучем полу, — в заговорщиков играют.
— И что в этом плохого? — Не понял его… теперь уже не англичанин, а валлиец. Кельт!
— Ничего плохого, — рассеянно отозвался попаданец, повернувшись вполоборота к другу, — мне этот галстук идёт или лучше чёрный взять?
— Поясни про заговорщиков, — дожимал загоревшийся Фред.
— А, это… — Алекс шагнул к стулу, на котором висели галстуки и начал их перебирать, — сама по себе тактика неплоха, но половинчата. Готов поспорить на что угодно, что среди них нет ни одного серьёзного человека, близкого к британским верхам. И связи с народом при этом нет. Тогда какой это, к хренам, заговор!? Ерунда — ни отравы правительству подлить, ни народ вывести на улицы. Так… пошуметь в узких кругах, героически пожертвовав ради этого своим будущим.
— А ты бы как сделал?
— Я? Чёрный, наверное… да, точно
— О как, — Фред явно впечатлён интересной идеей, очевидной для попаданца. Начал расспрашивать, хмуря лоб и время от времени переспрашивая непонятное, делая пометки в тетради. Алекс машинально отвечал, крутясь перед зеркалом — его ждало первое свидание с Лирой, и мысли о чём-то ещё просто не задерживались в голове девятнадцатилетнего парня.
К свиданию с Лирой попаданец готовился с трепетом, ибо правила девятнадцатого века заметно отличались от правил двадцать первого. Так, для девушек из приличных семей требования к поведению достаточно жёсткие. Не то что в щёчку поцеловать, но и за ручку подержаться нельзя!
Свои требования имелись и к разговорному жанру — умение вести интересную беседу, не переходя границ, крайне важно. Благо, Алекс к этому готовился заранее, купив несколько соответствующих брошюр. Купил, пролистал едко пахнущие свежей типографской краской страницы, и удивился — очень уж ханжеские и глупые требования.
— Даже приличные стихи некоторых поэтов неприлично цитировать, ибо помимо приличных у них есть и неприличные, — прочитал он ошарашенно, — Что за хрень? А… методистами издано… эти могут, вот уж ханжи невозможные. Только деньги потратил…
Сочтя, что требования говорить только о погоде или Священном Писании, это явный перебор, проконсультировался у старого француза, придя к тому домой с бутылкой неплохого вина и куском ветчины.
— Аха-ха-ха! — Громко рассмеялся тот, вытирая выступившие слёзы, — вот уж точно, по брошюре методистов к свиданию… ха-ха-ха! Зря ты её выкинул, я бы почитал, посмеялся.
Отбросив смех, Жермен дал несколько дельных советов.
— Поэзию обсуждать не спеши, — серьёзно сказал он, накрывая на стол, — пусть девушки и любят послушать хорошие стихи, но сперва нужно понять — какие именно. Может, она любит Метаморфозы Овидия, а ты начнёшь читать пасторальную ерунду про пастушек и овечек. Погоду обсуди для затравки, затем архитектуру. Моду можно… здесь лучше у неё совета спросить, женщины такое любят. Ну а поэзию аккуратно, вскользь — потом уже. Поддержит разговор, так вперёд, начинай гати наводить.
— Здравствуйте, мисс О,Брайен, — поприветствовал Алекс вышедшую на крыльцо девушку и тут же смутился. Та блеснула лукаво глазами и… тоже смутилась.
Родня Лиры высыпала на порог дома, встречая ухажёра. Пришлось здороваться с каждым — благо, хотя бы с главой семьи и старшими сыновьями оного Алекс пересекался несколько раз на собраниях профсоюзов.
— Мистер О,Брайен, моё почтение…
— Миссис О,Брайен, рад приветствовать вас…
— Джим…
— Вильям…