Трусиха
Шрифт:
– Вовка, это он? – задыхается Маринка от увиденного. – Это он?
– Он, – поднимает мальчик шар над собой, – шар этого мира.
– Спрячь. Спрячь его, Вовка, увидят.
– Я же тебе говорил, что взрослые его не видят.
– Какой он красивый. Смотри, как он переливается. Это же наша планета… А что ты теперь с ним будешь делать?
– Ну, сначала отправлю тебя домой… Посмотри налево.
Маринка повернула голову и увидела отсвечивающий от шара воздух. Небольшой участок переливающегося зеленоватым светом воздуха.
– Вот это и есть вход в наш мир. Только шар его может
– Нет-нет, я одна не пойду. Только вместе с тобой.
– Да что ты как маленькая… Я же тебе говорил, что должен отпустить шары миров, которые чёрный человек спрятал. Только я знаю, только мне он показал, где они находятся… Ты что, забыла, что в тех мирах идёт война…
– Нет… Я одна не вернусь. Давай вместе выпустим шары, – потекли по Маринкиным щекам слёзы.
– Ну, пойми, Марин, не могу я с тобой. Мешаться ты будешь. Я ведь не знаю, что меня ждёт… Одному мне легче будет. А я вернусь… Обязательно вернусь.
– А вдруг тот человек сейчас у колодца?
– Ну, конечно, у колодца. Ты ведь там с ним рассталась… То есть с тем со мной рассталась. Он даже не поймёт ничего, ведь ты вернёшься в то же время. Ну, может, конечно, будет подозревать, что ты была здесь…
– А как я узнаю, что это ты, когда ты вернёшься?
– Я покажу тебе шар. Шар нашего мира.
– А вдруг ты его не найдёшь?
– Найду, Маринка. Обязательно найду. А иначе…
Яркая вспышка ослепила Маринку.
– Маринка, стой, – услышала она Вовкин голос, – не трогай колодец.
– Почему? – повернулась девочка к Вовке. – Мы ведь договорились.
– Верю я, верю. Ты смелая. Верю.
– Значит, я могу идти домой?
– Конечно, иди.
– Ну, пока, – холодеет всё внутри у девочки от Вовкиного взгляда.
– Пока… Постой. А ты ничего необычного не видела?
– Ты о чём?
– Да нет, это я так. Иди.
И вовсе Маринка не трусиха. Ну какая же она трусиха, если среди ночи, в полной темноте, совершенно одна идёт сейчас по дороге в сторону своего дома, понимая, что никакой это не Вовка, а чёрный человек. А сердце-то того и гляди из груди со страха выпрыгнет. А ноги-то совсем ватные, подкашиваются, не держат девочку, будто она тонну весит. Ещё немного, и Маринка будет дома… Как там Вовка? Её Вовка.
Весь день Маринка просидела дома, не показывая даже носа на улицу.
– Марина, – спрашивает мать, – а ты чего всё дома сидишь? Уж не заболела ли ты? Посмотри, какая погода хорошая.
– Нет, мама, не заболела. Просто настроения сегодня нет.
– И Вовка всё у окон крутится. Уж не поссорились ли вы?
– Нет, не поссорились, – съёжилась девочка.
– А чего он всё тогда ходит да в окна заглядывает? Может, влюбился? – шутит мать.
– Мама, ну хватит уже. Чего он будет в меня влюбляться, лопоухий, – впервые за весь день улыбнулась Маринка…
– Ладно-ладно, шучу я.
«Эх, мама, – смотрит Маринка на мать, – если бы ты только знала, что это за Вовка».
На следующий день Маринка всё же вышла на улицу. Вернее, мама её отправила в магазин за хлебом. Тут как тут появился Вовка.
– Привет, – здоровается Вовка.
– Привет, – не подаёт Маринка виду, как ей страшно.
– А ты чего вчера не выходила?
– Не
– Интересно, почему это тебе не хотелось, – чувствует девочка на себе тяжелый взгляд. – Всегда хотелось, а вчера не хотелось.
– Просто не хотелось, – остановилась Маринка. – Тебе чего надо?
– Да так… Странная ты какая-то.
– Это ты странный, – зашагала дальше Маринка. – Чего ты вчера всё под нашими окнами крутился? Смотри, выйдет мама, и получишь крапивой по одному месту. Иди давай куда шёл.
Поворачивается Маринка, а Вовки нет. Идёт дальше. Навстречу бабушка Варвара идёт, улыбается. Та самая Варвара, которую Маринка совсем недавно молодой видела, в другом мире.
– Здравствуй, Мариночка. Ну, как поживаешь? За хлебом идёшь? Чего не заходишь? Зашла бы. У меня варенье малиновое есть. Ты ведь любишь варенье? Да и поговорить мне с тобой надо.
– Что за разговор? – вглядывается в лицо старушки девочка.
– Серьёзный разговор. Ну так что, зайдешь?
Маринка смотрит на старушку и ничего не понимает. Никогда бабушка Варвара раньше с ней не заводила разговор. О чём старушке беседовать с ребёнком. Она и со взрослыми-то редко разговаривала… А тут в гости зовет.
– Я всё же хотела спросить, – приблизила лицо старушка.
– О чём спросить? – отстраняется девочка.
– Это ведь ты позапрошлой ночью у меня ночевала?
– Вы о чём, бабушка Варвара? – холодеет всё внутри Маринки.
– Как это о чём? – шепчет старушка. – Разве не ты ночевала у меня? У меня, у молодой ещё… В другом мире…
– Нигде я не ночевала. Дома я была… Не понимаю, о чём вы говорите.
– И про Вовку ничего не знаешь?
– О каком Вовке вы спрашиваете? О нашем? Он только что домой ушёл.
– Я о другом Вовке.
У Маринки заколотилось сердце. Снова ноги стали ватными. Девочка совсем перестала что-либо понимать. Она невольно взглянула на дом старушки, который находился совсем рядом, и… И тут Маринка почувствовала, что теряет сознание… Она увидела такое, от чего у нее закружилась голова и потемнело в глазах… В своём огороде копошилась бабушка Варвара. Бабушка Варвара, которая прямо сейчас что-то шепчет ей на ухо… А ведь Вовка предупреждал, что чёрный человек может принимать любые образы. Хорошо, что Маринка не успела ничего рассказать чёрному человеку. Нет, надо быть очень осторожной. И себя погублю, и Вовку.
– Тебе что, плохо? Марина, – услышала девочка голос соседа, дяди Миши, – ну-ка давай я тебя домой провожу. Поднимайся давай. Вот ведь что солнце-то делает.
– А где… Здесь была…
– Никого здесь не было. Я смотрю, ты по земле ползаешь. Видать солнечный удар у тебя. Пойдем до дому, дочка. Держись за руку. Ох, какая ты слабенькая. Прямо дрожишь вся. Что ж ты слабенькая такая? Мамка, что ли, плохо кормит, или ночами плохо спишь?
– Ну вот, теперь дядя Миша про ночь спрашивает, – косится девочка на соседа. – А может, это и не дядя Миша вовсе… Нет, надо дома сидеть, пока Вовка не появится. Ну где же Вовка, почему он так долго? А вдруг с Вовкой беда случилась? Хотя ведь чёрный человек здесь, ждёт Вовку, значит, с ним всё хорошо, наверное. По-моему, чёрный человек стал догадываться, что Маринка была в другом мире…