Трын-трава за бешеные бабки
Шрифт:
– Тебя слушаю, – усмехнулась Екатерина.
– Знаешь что, я сейчас к тебе приеду, с ночевкой. Моего все равно нет, дома мне делать нечего. С моей дражайшей маман, сама знаешь, лучше тет-а-тет не оставаться, опять начнет учить уму-разуму и сетовать на мое никудышное замужество, от которого проку как от козла молока. Она мне уже всю печенку проела: почему это у нас детей нет? Ее годы, видишь ли, подошли к тому рубежу, когда все нормальные женщины, имеющие взрослых дочерей, становятся бабушками. Можно подумать, что это я детей не хочу! Не буду же я ей рассказывать о том, что вовсе не я виновата! Она тогда вообще меня поедом заест, устала я уже с ней ссориться.
– У твоего Михаила своя квартира есть, вот и жили бы там,
– Ага, очень ты хорошо придумала, – фыркнула Ирина. – Мы его квартиру за триста баксов сдаем. Вот когда защитит свою диссертацию, будет нормальные деньги в дом приносить, тогда посмотрим, может, и переедем.
– Ты же вроде мне только что сказала: развод и девичья фамилия, – засмеялась Катя.
– Да, сказала, но я еще подумаю. Я что, просто так за ним три года ухаживала, как за малым дитем? Он скоро докторскую защитит, начнет хорошие деньги зарабатывать, а я, значит, должна буду его, готовенького, какой-то другой бабе отдать? Рожа треснет!
– У кого? – помирая от смеха, спросила Екатерина.
– Какая разница, у кого? Уж не у меня, конечно! Я своего мужа, доктора физико-математических наук, можно сказать, своими собственными руками вырастила. Ладно, не буду тебя больше отвлекать болтовней по телефону, сейчас приеду – и потреплемся, так что жди, и хватит там ржать, как лошадь, – протараторила Ирина и отключилась. Катя посмотрела на трубку и, продолжая смеяться, покачала головой.
Ирина вообще была непредсказуемой особой. Менять планы она могла по десять раз на дню. Катя уже давно привыкла к своей подруге, поэтому никогда не обращала внимания на ее внезапные решения. Ира и замуж выскочила вот так, спонтанно, решив вопрос в один день. Они встречались с Михаилом всего неделю, когда она вдруг спросила у него:
– Ты не хотел бы жениться на мне?
На что тот испуганно спросил:
– А ты что, хочешь выйти за меня замуж?
– Я первая спросила, – не сдалась Ирина.
– Ну, я не знаю…
– А я знаю. Или мы завтра идем в загс подавать заявление, или забудь, как меня зовут, – выставила ультиматум Ирина, которым и определила свою дальнейшую судьбу.
Через два месяца родственники и гости отплясывали на свадьбе и пили за здоровье молодых. Мать Иры тихонько смахивала с ресниц слезинки и скорбно вздыхала. Она прекрасно видела, что о любви у этой молодой парочки не может быть и речи. Ее дочь Ирина вообще не была способна на высокие чувства. Это замужество было очередным «завихрением», а парню было, кажется, все равно, лишь бы кто-то за ним ухаживал. Год назад умерла его мать, и он остался совершенно один, не умея приготовить самостоятельно даже яичницу. Об этом Татьяна Яковлевна узнала у соседки Михаила. Она специально туда поехала, когда Ирина объявила ей о своем будущем замужестве.
– Ой, мамаша, намучается ваша дочка с этим парнем, помяни мое слово, – доверчиво вещала Татьяне Яковлевне соседка, живущая дверь в дверь с Михаилом. – Он с детства малахольный, его мать чуть ли не до окончания школы за ручку водила. С ним и во дворе из ребят никто не дружил. «Ботаник», одним словом, его мальчишки так и дразнили: или «ботаник», или «очкарик».
– А моя дочка говорит, что он талантливый физик, – возразила Татьяна Яковлевна.
– Может, и талантливый, только к жизни не приспособленный. Мужик совсем другим должен быть, а он все с книжками своими носится.
– Ну, это же нельзя считать недостатком?
– Это с какой стороны посмотреть. Мать Михаила умерла год назад, так он весь этот год в одних и тех же брюках ходит, и рубашки не глажены. Пару раз тетка его приезжала, по два дня из квартиры грязь вывозила. Она в другом городе живет, где-то в Подмосковье, разве оттуда наездишься? А он же как дитя малое: один раз чуть квартиру не спалил, хорошо, что соседи запах дыма вовремя учуяли. Поставил макароны варить и забыл
– Я и сама не знаю, почему она к нему прицепилась, – вздохнула Татьяна Яковлевна и, поблагодарив женщину за информацию, с тяжелым сердцем отправилась домой.
Она все рассказала Ирине, но та, лишь беспечно махнув рукой, проговорила:
– Ничего, у меня он сразу исправится. Я из него человека сделаю!
– Ирочка, ну зачем тебе такой муж? И потом, не так уж и много тебе лет, чтобы замуж так торопиться. Почему ты вдруг его выбрала? Неужели любишь его так, что невтерпеж?
– Ха-ха, мама, не смеши меня, пожалуйста! О какой любви речь? Мне уже двадцать пять лет, а претендентов на мою свободу в радиусе тысячи километров не наблюдается. Ты что, хочешь, чтобы я в старых девах осталась? Он действительно рохля, но другого мне в загс затащить не удастся. Так что не переживай: на безрыбье и рак – рыба. Во всяком случае, я буду точно знать, что гулять он не будет и никакой заразы в дом не притащит. Это тоже очень важно, между прочим, в наше страшное время! Поживу с ним годик-другой, посмотрю, что он за фрукт, а уж потом и буду решать, что с ним делать. Не забивай мне мозги раньше времени.
Вот так Ирина оказалась замужем и прожила с Михаилом уже три года. Все бы ничего, Ира уже давно привыкла к своему физику. Огорчало лишь то, что у них не было детей, а Ирина очень хотела ребенка.
Катя прошла в прихожую и наконец сняла с себя теплую куртку. Пока Ирина парила ей мозги по телефону, остальные части ее тела парила эта куртка.
Буквально через час на пороге материализовалась Ира и шмякнула спортивную сумку на пол.
– Привет, подруга, какую мне комнату занимать? Я поживу у тебя ровно неделю, пока не явится мой «ненаглядный». Сейчас ты мне все подробно расскажешь. Как прошла командировка? Там действительно что-то криминальное, как ты говорила?
– Ты сначала разденься, пройдем на кухню, я что-нибудь приготовлю, голодная я, как волк! Тогда и отвечать стану на твои вопросы, – улыбнулась Катя и, подхватив сумку подруги, прошла в комнату.
Ира быстро разделась и понеслась за ней. Любопытство плескалось в ее глазах, переливаясь через край, и было видно, что Ира буквально «дымится».
– Ну? – усевшись на стул, проговорила Ира и уставилась на Катю широко раскрытыми глазами.
– Ирка, сколько раз тебе говорить, что я терпеть не могу, когда ты нукаешь? У меня сразу появляется ощущение, что меня запрягли.
– Хватит мне мораль читать, давай рассказывай, – нетерпеливо перебила подругу Ирина.
– Даже и не знаю, с чего начинать… Поездка моя, можно сказать, совершенно не удалась. Письмо, которое прислали в редакцию, у меня украли в первый же день. Мало того, я там чуть не скончалась от ужаса, когда обнаружила в своей постели гремучую змею.
– Шутишь? – хихикнула Ирина. – Откуда в гостинице змеи? Или она на болоте стоит?
– Нет, гостиница стоит в центре города, а змея уползла от своего хозяина и почему-то решила приютиться именно в моем номере и на моей кровати. Я думаю, что мне ее специально кто-то подложил, чтобы напугать. Но об этом потом. То письмо – действительно тревожный сигнал, хоть и писал его человек, которого большинство считает душевнобольным. Влезла я, Ирка, в такую историю, нарочно не придумаешь, – вздохнула Катя. – Было бы не так обидно, если бы не зря съездила, а так… – И девушка безнадежно махнула рукой.