ТТТ

Янов Владимир

Сашу разобрал смех.

– Это кто, ты что ли, такой приличный? Или придурковатый твой дружок Штымп, который за девять лет в школе читать не выучился? Сейчас от смеха умру. Ты, Цыбуля, негодяй, и все твои дружки-наркоманы – придурки. На бедах людских наживаетесь. Сами свою жизнь губите, и других идиотов туда же за собой тянете. Пока я здесь, не будет вам спокойной жизни. И не боюсь я вас, подонков.

– А-а, Рыжий, ты ещё и митинги устраиваешь? Ну, сейчас мы тебя отучим, язычок твой укоротим!.

Шпана обступила Сашу, прижав к прохладной шероховатой стене и разом кинулась на него, стремясь сбить с ног. Но Саша был далеко не новичок в уличных потасовках. Он не стал ждать, и первым же ударом снёс с ног

обнаглевшего Цыбулю. Второго, незнакомого хлюпика, он уронил на исшарканный пол прохода элементарной подсечкой, а третьего, старого знакомого – обиженного Штымпа – просто кинул через бедро. Всё-таки он не терял время даром в секции по борьбе «самбо», и разобраться с обкуренными дистрофиками ему было не так сложно. Уложив их на прохладный бетон, он небрежно перешагнул через лежащую шпану, и уже совсем было выбрался из-под арки, как кто-то в темноте крепко схватил его за штанину и рванул вниз, выламывая ногу. Саша не удержался и неловко упал на бок.

Тут на него навалились все трое и начали весьма серьёзно колошматить. Пытаясь отбиться, барахтаясь в проходе, Саша вдруг с ужасом почувствовал, как у него в суматохе из кармана выскользнул заветный тёпленький обмылочек. Забыв об опасности, он изловчился и нащупал его на холодном бетоне. И как только он взял трепещущий, казалось, камешек в руки, как вдруг стал совершенно спокоен и расчётлив. Он стряхнул с себя сопящих недорослей, вскочил на ноги, отряхнулся и размахнулся правой изо всех сил, чтобы выдать им всем по полной программе, но, к своему изумлению, не увидел их рядом. Саша поднял глаза и увидел их всех троих почему-то с перекошенными от страха лицами, медленно отступающими к выходу из прохода. Саша удивился этому и вдруг с удивлением заметил, что весь светится. Его фигура была окутана неярким ореолом оранжевого цвета, эдакой аурой, слабо пульсирующей и даже отбрасывающей нечёткие тени от его врагов. Тени не было только от него самого. Перепуганная неожиданным явлением шпана резко развернулась и кинулась в спасительную темноту.

– Ещё раз поймаю с наркотой – так легко не отделаетесь! – запальчиво прокричал им вслед несколько помятый, но довольный Сашка. Его волнение и возбуждение прошло, а с ним успокоился и камень. Свечение его притухло, он успокоился и погас, только в глубине его ещё изредка вспыхивали далёкие искорки. Саша бережно и благодарно погладил успокоившийся и притухший камень и положил его обратно в карман. Спал он в эту ночь очень крепко, без сновидений.

10

Вот уже целую неделю над далёкой, затерянной в саванне африканской деревушкой стоит тяжелая гнетущая тишина. Не слышно громкой человеческой речи, не слышно ни детского смеха, ни плача младенца, даже собаки не брешут по ночам, отпугивая голодных хищников. Хмурые молчаливые женщины на нещадно дымящих очагах наскоро готовят еду мрачным, отводящим глаза мужчинам. Те, так же наскоро и безразлично проглотив съестное, поспешно скрываются в саванне, подальше от помрачневшей деревни. Даже доблестный вождь племени, самый искусный воин Гоиша, тоже тихо сидит в своей хижине, не глядя на трёх своих жён и раздавая лёгкие подзатыльники притихшим детям.

Причина столь странного поведения простого и жизнерадостного народа была крайне проста. Как раз целую неделю не выходит из своей хижины главный шаман племени мудрый Тимбукту. Давно такого не было в деревне, с тех самых пор, когда на деревню упал страшный мор и половины деревни не стало за несколько дней. Тогда шаман удалился в хижину и все дни и ночи беспрестанно уговаривал злых духов оставить в покое его народ. Он вышел только тогда, когда страшная болезнь покинула деревню, и оставшиеся в живых, схоронив погибших, снова стали радоваться жизни.

Теперь же народ совсем потерялся в догадках. Что обеспокоило мудрого

Тимбукту? Почему столько дней не смолкает бубен в его хижине, не стихают таинственные заклинания, не показывается он своему встревоженному народу?

Но вот как-то вечером вдруг стих его бубен, умолкли его камлания и, наконец, перед заходом солнца показался народу сам главный шаман – вещий Тимбукту. Вышел он посеревший от ночных бдений, исхудавший от магических напряжений, сел на своё место перед костром и молча стал ждать, пока пред его очи соберётся весь его народ. А когда собрались малы и стары, сильны и слабы, здоровы и хворы, он начал говорить свою долгожданную речь тихим голосом, но его слышал каждый.

– Люди моего племени! – обратился он к притихшим соплеменникам, – вот уже много солнц и лун я смотрел и слушал нашу судьбу, и то, что я увидел и услышал, очень меня опечалило. Мы дети саванны. Мы не можем жить нигде больше, как только в родной и знакомой нам до последней травинки саванне. Саванна дает нам еду, питьё и жилище. В ней мы рождаемся, живём и уходим к предкам, передавая саванну молодым. Наши предки прожили здесь многие тысячи лет, и нам здесь жить бы ещё многие-многие годы.

Но белые люди пришли к нам незваными и убивают саванну. В саванне уже нет зверя, и чтобы добыть его, наши охотники должны идти далеко в горы. В нашей саванне уже не растут на деревьях плоды, которые дарят нам жизнь и здоровье, и за ними мы должны идти очень далеко, в места, где ещё нет белых людей. Но это ещё не все наши беды. Духи сказали мне, что очень скоро в наши места придут белые люди, выроют глубокие шахты и начнут бурить нефтяные скважины. Тогда из этих мест совсем уйдёт весь зверь, перестанут плодоносить деревья и чёрные стервятники закружат над нашим посёлком. Белые люди совсем не думают о нас, и у нас нет никакой надежды на то, что они поймут нас и помогут нам. Много дней и ночей провёл я в беседах с духами, прося у них помощи для моего народа.

И духи подсказали мне, что в далёкой северной стране, в городе на берегу Великого Океана есть очень давно потерянный волшебный камень, который может нам помочь. Духи сказали мне, где этот камень и как его взять. Я должен отправиться в дальние края, добыть этот камень и вернуться с ним в родное племя. Этот волшебный камень спасёт наше племя и оградит саванну от белых людей. Но я старый человек, много сезонов дождей прошло на моём веку, и мне одному никак не справиться с таким тяжёлым путешествием. Мне нужен молодой сильный помощник и я хочу, чтобы со мной отправился в путь младший сын вождя Симба. Юный сын вождя Симба, где ты? Выйди на Круг и, прямо смотря перед собой, скажи племени, хочешь ли ты пойти со мной в далёкую северную страну и найти для своего народа чудесный спасительный оберег.

Народ, сидевший на центральной площади деревни, заволновался, услышав такие невесёлые известия от духов. Старики закачали головами и зацокали языками, молодые решительно задвигались и закричали, что тоже хотят пойти с Тимбукту в далёкую северную страну и добыть чудесный талисман для родного племени. Но тут толпа расступилась, и в центр вышел красивый юный негр Симба с золотым кольцом в носу и с золотой бриллиантовой серёжкой в мочке правого уха. В правой руке он держал бамбуковую пику с наконечником из рога молодой антилопы. Молодые девушки залюбовались его статной фигурой и закручинились, не желая, чтобы красавец Симба покидал их надолго. Но юноша, отважно потрясая пикой, объявил, что он рад отправиться с мудрым старым Тимбукту в далёкую северную страну и привезти оттуда волшебный камень, который поможет его племени сохранить привычный уклад, прогонит белых людей с их страшными шахтами и глубокими скважинами, из которых несёт мерзким подземным миром, с их машинами, губящими зверей и прекрасную саванну – туда, откуда они пришли. На том все и закончилось.