Тучи сгущаются
Шрифт:
– - Наш народ очень горяч, и потому стоит про кого-то крикнуть, что он насильник или предатель, то обвинённый потом и трёх дней не проживёт без стражи, его просто растерзают. Именно поэтому ложные или предположительные обвинения ни в коем случае не должны широко оглашаться перед всем народом. В газете можно писать только твёрдо установленные вещи, иначе ошибка может очень дорого обойтись, ибо можно ненароком опозорить и убить невинного человека. А ведь частный газетчик способен раздуть историю чисто для перчика, чтобы привлечь внимание читателей.
– - А ваш народ очень легко верит в то, что ему
– - Верит. Особенно печатному слову. В книгах и прессе можно что-то недоговорить, но лгать -- нельзя. Также как нельзя учить дурному, ибо научивший дурному несёт моральную ответственность за то, что натворят наученные им.
– - Ну и странный у вас народ, -- пожал плечами Дэниэл.
– - Народ как народ, -- тоже пожал плечами Асеро, -- А мне кажетесь странными вы. Я читал о вашей стране книгу, где говорится, что у многих ваших людей нет пищи и крыши над головой, а вам это кажется неважным, зато такое внимание к второстепенным вопросам типа срока правления правителя.
– - Откуда ты вычитал про это, Инка?
– - Был у вас некий государственный муж по имени Томас Мор, и он написал книгу, которую назвал сколь полезной, сколь и забавной, в первой части которой он описал проблемы вашей родины, а во второй -- свой общественный проект.
– - Томас Мор жил сто лет назад, с тех пор многое поменялось.
– - Разве у вас теперь нет голодных и бездомных?
– - Есть, но по мне лучше голодные и бездомные, чем тирания, даже такая тирания как у Мора. Он не отрицал самоуправление, но если при этом нельзя вырасти крупным собственникам, то это самоуправление по сути получалось бы самоуправлением нищебродов, которое ведёт к тупику и застою, потому что нищеброды ничего не хотят кроме как меньше работать и больше жрать. К чему им что-то новое? Новое могут создавать только деловые и предприимчивые люди, ставящие целью прибыль. А остальные могут только тупо работать из страха.
– - Но ведь у нас строятся новые плотины и новые города. Мы перенимаем ваши изобретения, да и сами изобретаем. Или ты опять не веришь мне в этом, как с дорогой?
– - Ваш народ жалок и забит, я не хочу жить как те, которые таскали эти камни.
– - Не хочешь -- твоё дело. А они не хотят жить как в Англии. И я не собираюсь превращать мою родину во вторую Англию.
– - Но если ты хочешь, чтобы у вас были те же товары и изобретения, что и у нас, то придётся менять порядки. Или свернуть торговлю.
– - Пока вопрос так не стоит, но лучше я сверну торговлю, чем отдам свою страну на разграбление.
– - Что тебе важно, Первый Инка? Власть? Слава?
– - Ни то ни другое. Что мне слава и власть, если я погублю свою Родину? Не нужна мне тогда будет и сама жизнь.
– - А разве отдав народу их поля и плотины в собственность и разделив на паи, ты погубишь её?
– - Да, погублю. Ещё до того как первые Сыны Солнца вышли из скалы, на свете существовало государство аймара, где тоже пытались построить общество разумно, и с этой целью они ограничили рынок, но только не уничтожили его совсем, и когда рынок начал разъедать план, решили, что лучше всего всё сделать паевой собственностью народа, и от этого вскоре появились нищие и богачи. Это привело их государство к гибели, и я не хочу, чтобы такая же судьба постигла
– - Хорошо, Инка, я понял тебя. Тут действительно есть о чём подумать, -- и тут Дэниэл опять перешёл на испанский, -- Так что больше не смею отрывать Ваше Величество от летнего отдыха и удаляюсь. До встречи в столице.
– - До встречи в столице, -- ответил Первый Инка.
Дэниэл удалился, а Асеро направился к своей охране. Горный Хрусталь, заместитель Начальника Охраны, отёр пот со лба:
– - Наконец-то это противный англичанин удалился, -- сказал он, -- я не слышал вашего разговора, но глядя на него мне всё время казалось, что он так и хочет вцепиться тебе в горло.
– - Он не сумасшедший. Но если понимать "вцепиться в горло" не буквально, то может и хочет. Я им мешаю, они бы предпочли более сговорчивого правителя.
– - Не получат, -- сказал Горный Хрусталь, -- я готов отдать за тебя жизнь, Государь, многие из моих воинов тоже.
Асеро лишь благодарно улыбнулся в ответ, с грустью подумав, что как ни велики искренность и решительность Горного Хрусталя, коварство чужеземцев может оказаться сильнее. Ведь и у Атауальпы были не менее верные охранники.
Когда Асеро вернулся в замок, на столе уже был готов завтрак, Инти и Луна поджидали только его.
– - Пока тебя не было, у нас уже был лекарь. Осмотрел обоих. Сказал, что у Луны угрозы выкидыша уже считай нет. А мне разрешил небольшие прогулки. Я его спросил -- как сердце может быть настолько неутомимым, что служит нам всю жизнь? Он ответил, что это потому, что оно успевает отдохнуть между ударами. Но если ритм сбился и стал слишком частым, оно восстановиться не успевает, и если ритм не замедлить, то беда неизбежна.
Луна добавила:
– - Конечно, с одной стороны хорошо, что носящие льяуту не могут без тебя -- значит, не держат за пазухой ножа, но с другой стороны, тебе ведь тоже надо отдохнуть как следует, а они тебе не дают.
– - Тут не столько они, сколько я сам не даю себе отдохнуть. Кажется, я понял, какой вопрос меня мучил. После завтрака напишу записку Киноа.
Тщательно продумывая слова, Асеро писал:
Здравствуй, Киноа!
Отчасти понимаю твои затруднения. Был у меня англичанин Дэниэл Гольд. Вёл себя относительно прилично, деликатных тем не касался, но не до чего мы с ним так и не договорились. Он сам понял, что разговор бесполезен.
Он говорил о необходимости свободы торговли, но на общефилософском уровне, я так и не понял, зачем конкретно ему это надо. Но думаю, с тобой или твоими подчинёнными разговор был более предметен. Не мог бы ты мне его изложить?