Тучи сгущаются
Шрифт:
– - Заплатим. А Ворону -- выговор. Итак денег в обрез, а он ещё кувшины бьёт! Во сколько его хозяин оценивает?
– - Не знаю. Дело в том, что Ворон не хочет платить из принципа, говорит, что виноват его собутыльник, который его разозлил и оскорбил. Ну и меня послал от разборок куда подальше.
– - Вот что, дольше тут оставаться нельзя. Когда народ начинает скучать -- всегда получаются такие истории, если не похуже. Мы ещё тут долго держались. Мы тут с Альбатросом покумекали и вот что получается. Всех наших людей на его корабль посадить нельзя, так что часть народу
– - Нет, Инти, мы с тобой друзья большие, но на такое я не пойду, -- сказал Альбатрос.
– - Почему?Неужели ты поддался суеверию белых, будто женщина на корабле приносит несчастья? Я с женщинами плавал, мой сын плавал -- ничего...
– - Знаешь, когда бы Морская Волна была жива, я бы отвёз бы её без разговоров. Но теперь -- извини, не могу.
– - Альбатрос, я не понимаю в чём дело?
– - Но я же не слепой, вижу, что это Морская Волна, но она мёртвая!
– - положив руку на грудь и отступив вглубь комнаты, Альбатрос заговорил: -- Инти, я всё понимаю, ты упорен и всегда шёл к своей цели. Я понимаю, что ты изучал тайные науки, и воскресил любимую покойницу. Видно, опыт у тебя был не самый удачный, но результата ты добился. Теперь делай что хочешь, тебе виднее, но меня в игры с высшими силами не впутывай! Я не хочу себе проблем на старости лет!
"Покойница" всхлипнула:
– - Вот видишь! Инти, подумай, что со мной будет в Тумбесе?! Меня там разорвут на части! Или ты надеешься, что меня испугаются как мёртвой?
– - А ты думаешь, нет?
– - А те, кто знает, что я жива? И на кого я могу показать? Они первыми накинутся с криками "бей ведьму".
– - Это и в самом деле серьёзно. Альбатрос, пойми, это и в самом деле Морская Волна, но она живая. Не менее живая, чем мы с тобой. Она много лет провела в плену, но ведь не по своей воле он в беду попала, так что прав тавантисуйки не лишилась, и довести её домой ты обязан. Ну и обеспечить её безопасность.
– - Значит, вот оно как... Ну тогда конечно, я отвезу её домой, не вопрос... И во дворце Наместника ей ничто не грозит, охрана там надёжная.
– - Любимый, умоляю, не надо! Какой приём меня ждёт в Тумбесе? Я знаю, как после случившегося со мной будут ко мне относиться люди... Смесь брезгливой жалости и презрения... Не вернуть мне ни моей былой красоты, ни моей чести, -- не выдержав, она зарыдала.
– - Но ведь со мной-то ты соглашалась ехать?
– - С тобой -- другое дело. Лишь один ты оказался способен вместо брезгливой жалости дать мне уважение и любовь, на которые я и не смела рассчитывать. Другой бы и жалость подавал как милостыню подают. Потому расстаться с тобой для меня хуже смерти.
– - Так я же не говорю, что навсегда расстанемся. Временно, разумеется.
– - В прошлый раз это "временно" растянулось на почти пятнадцать лет. А если ты погибнешь при переходе через горы? Нет, мне лучше разделить с тобой все тяготы пути, или даже гибель, нежели расстаться с тобой хоть ненадолго. Рисковать так вместе! Потому что если погибнешь
Инти молчал, пытаясь осмыслить слова жены.
– - Пожалуй, ты права. Лучше нам больше не расставаться. Конечно, путь по Андам не лёгкая прогулка, но и не так чтобы совсем трудный. А как же Утеша?
– - Она с нами сама расстаться не пожелает. Я её знаю.
– - Ладно, уговорила.
В этот момент в дверь раздался громкий стук, плавно перешедший в град ударов. Инти жестом указал своей жене отойти вглубь, а само осторожно выглянул, сказав:
– - Потише, а то дверь сломается. Мы ни от кого не прячемся.
Незнакомый рыжий детина немного оторопел, и сказал:
– - Послушай, ты хозяин этого.... который кувшин разбил?
– - Допустим, я. Кувшин был твой или хозяйский?
– - Хозяйский. Но твой человек меня оскорбил. Прикажи ему извиниться.
– - А в чём суть спора?
– - Он меня грязным торгашом обозвал. Говорил, что в вашей стране это занятие нечистым считается. Говори, правда это или нет? Не юли, я знаю, что -- тавантисуец, и что вы торгуете тайно.
– - Ну не то чтобы нечистым, скорее неправильным. Но запрещено оно внутри страны, где есть обмен. А с внешним миром торгуем.
– - Слышишь, ты -- а почему так?
– - Внутри страны у нас всё распределяется без торговли. А снаружи так невозможно.
– - А ведь ты торговец, так? Тебя по вашей вере что на том свете ждёт? Какое наказание?
– - Никакого. Законов своей страны я не нарушал. Да и не верим мы в загробные кары, у нас, если что, на Земле наказывать предпочитают.
– - Во-как! А знаешь, почему хоть многие о вашем происхождении догадываются, на вас сквозь пальцы смотрят?
– - И почему же?
– - Боятся. Всерьёз боятся.
– - И чего нас так боятся?
– - Да вот многие думают, что стоит тут вас обидеть, так Первый Инка войска через Анды проведёт, и установит тут свои порядки. И я того же боюсь. Вот скажи, что он с белыми людьми делать будет? Живьём поджарит?
– - Да никого он не жарит. Войска через горы и впрямь перевести может, но если сопротивляться не будете, то жизнь гарантирована.
– - А имущество?
– - Личное не отберёт. А вот землю, рудники, и всё такое... это отдать придётся.
– - И корабли?
– - И корабли.
– - А как же жить-то тогда? С голоду помирать?
– - Нет, под властью инков голода не бывает. Всем дают работу и паёк такой, чтобы и самому прожить, и семью прокормить. Только вот не работать нельзя.
– - А если кто у вас с заграницей торгует -- он типа работает при этом?
– - Ну если по поручения государства и соблюдает всю отчётность -- то да. Подпольно нельзя, конечно.
– - А... А с церковью что? Вы правда всех попов и монахов живьём жарите?
– - Ну много чаще они нас. Коли проповедовать против инков не будут и прочих непотребств совершать не будут, то кто их убивать будет? Только вот кормить их нашему государству ни к чему. Пусть сами себя кормят.
– - Скажи, а правда, что у вас, если влюблённые до брака переспят, то их за волосы нагими над пропастью подвешивают?