Тучи сгущаются
Шрифт:
– - Да пусть расскажет, -- сказал Знаток Законов, -- разве жалко, если мы послушаем?
– - Итак, когда меня во второй раз послали туда с целью разведать, что за народы окружают англичан, наш корабль прибыл в тихую и спокойную бухту, мы вышли на берег, и наш разведчик почти сразу обнаружил деревню неподалёку. Взяв специально предназначенные для этого случая богатые дары, мы пошли в деревню. Впереди шли я и Лань, оба без оружия. Сзади нас охраняли воины, которым было строго-настрого запрещено обнажать оружие без крайней нужды. Я кое-как уже выучил язык соплеменников Лани, но всё-таки боялся некоторого недопонимания, ведь она ребёнком не могла выучить все подробности переговорного этикета. Селение казалось внешне мирным, но дойти до мы так и не дошли. Как из-под земли выросли
– - Подарки... знаем мы ваши подарки! На лице у меня эти ваши подарки, -- и тут я заметил, что лицо у него изрыто оспой, -- хитры англичане, послав сюда человека со смуглой кожей и в странной одежде. Да и мы теперь ко всем их хитростям готовы!
– - А что если они не от англичан?
– - сказал другой воин, -- Ведь на тех они и в самом деле не похожи.
– - Сейчас эти собаки нам всё расскажут. А будут молчать -- я без колебаний применю к ним пытку.
Тут очень кстати вмешалась Лань.
– - Дядя, это же я, Лань, дочь твоей единственной сестры и вождя Оленя. Присмотрись ко мне получше и ты узнаешь свою маленькую племянницу. Ведь я же узнала тебя, несмотря на годы и болезнь, изрывшую твоё лицо.
Тот вдруг просиял:
– - Лань, дочь Оленя! Да, теперь я вижу что это ты. Долгие годы я считал тебя мёртвой вместе со всем твоим племенем. Впрочем, не знаю что лучше -- быть мёртвой или наложницей чужеземца!
Последние слова он произнёс опять помрачнев и глядя на начавший округляться живот Лани. Та гордо ответила:
– - Дядя, я не наложница! Он спас мне жизнь и честь, освободив из рабства. И взял меня в жёны по законам своего народа. Дядя, немедленно убери нож от горла моего супруга! Не так друзья должны встречать друзей.
Тот послушался и сказал:
– - Прошу простить меня за эту грубость, но у нас война и приходится быть осторожными. Меня зовут Острозубый Бобёр, я вождь этого племени, -- вздохнув, он добавил, -- Если конечно, ещё можно назвать племенем те жалкие останки, которые ещё живы.
– - Дядя, проведи нас в свой дом, и пусть твоя жена примет нас как подобает.
– - Да нет у меня теперь жены, Лань! Почти вся моя семья, родители, жена, дети, кроме самого старшего, были унесены страшной болезнью, которую наслали на нас белые люди. А потом, после болезни, когда мы ослаблены, они объявили нам войну. Болезнь выкосила очень много людей, а больше всего детей. Конечно, наши женщины стараются рожать новых, но когда ещё они станут воинами! Боюсь, что нас успеют перебить раньше, а тех, кого пощадят, ждёт рабство. Но в любом случае пошли в хижину -- заранее прошу простить меня за скудость трапезы, ибо из-за войны у нас не хватает времени чтобы добывать себе еды вдоволь. Всё время приходится стоять на страже.
Нас провели в деревню, и там Лань рассказала обо всём, что с ней случилось, и как она попала ко мне. Я доверил ей и рассказать об инках, потому что из её уст это бы звучало куда понятнее, чем из моих, к тому же ей больше доверяли. Когда Лань закончила свой рассказ, она сказала:
– - Много лет в рабстве я надеялась, что вы придёте и отомстите за нас, но прождав несколько лет, так, и не дождалась. А ведь многие из вас были связаны с мои родным племенем родственными узами. Почему же вы были столь равнодушны к нашей судьбе?!
На это Острозубый Бобёр ответил:
– - Лань, долгое время мы не знали, что случилось с твоим племенем. Если бы белые люди объявили войну вам, то твой отец непременно обратился бы за помощью к нам, и мы бы не отказали. Но ведь вам не объявляли войну, ты сама говоришь, что твой отец шёл на роковой пир не чуя подвоха. Поэтому когда белые люди сказали нам, что ваше племя погибло от эпидемии, мы поверили. Я, правда, спросил тогда, почему же эта эпидемия не затронула самих белых. Те объяснили, что они
Я сказал на это, что белые люди попросту лгут, к болезням они уязвимы. И никакое крещение тут не при чём, крещёные страдают от болезней также как и некрещёные. Важна телесная чистота и знания как лечить.
– - У нас иные заподозрили, что белые люди попросту колдуны и умеют насылать болезни на врагов. Ведь они же поселились на землях племени, которое вымерло! А через некоторое время предложили нам продать и часть наших земель. Всё равно мол, у вас ещё много... Мы отказались, так как не хотелось бы оказаться в неприятной ситуации, вдруг без земли окажутся наши дети. Да и жить вплотную с белыми как-то не хотелось. Тогда белые поступили хитрее. Они предложили временно дать им земли попользоваться, а они бы это заплатили ножами, ножницами и стеклянными бусами. У них это называется аренда. У нас по этому поводу были разные мнения. Иные были склонные верить их клятвам, что те всё вернут, и отдать. Уж очень манили блески лезвий и бусин. Однако тут произошёл один случай, который всё изменил. Я нашёл вблизи селения убитую девушку. Это была Легкокрылая Бабочка.
Лань ответила:
– - Да, я помню её. Она была из немногих девушек, оставленных в живых. Господин обратил её в свою наложницу. А потом незадолго до того как меня выставили на торги, она исчезла.
– - По следам я понял что произошло. Она сбежала, и почти добежала до нашего селения. Но всё-таки в какой-то момент преследователь почти нагнал её, но так как совсем достичь не успевал, или боялся, что она закричит, и метнул ей в спину нож. Несчастная скончалась на месте. Чтобы похоронить её, мы переодели её в наше платье, дабы духи предков приняли её за свою и не спутали с белыми женщинами. Тело её было покрыто следами от плётки и прочих надругательств. Конечно, мы не могли доказать тот факт, что её господин растоптал её девичью честь, но о многом догадывались. И потребовали от белых людей объяснений. Те ответили, что девушка была одной из немногих выживших после эпидемии, один благородный человек её выходил и усыновил, но она оказалась неблагодарной воровкой и лживой тварью. Мол, убил её кто-то из её сообщников-воров, а её добрый господин не виноват. Разумеется, мы не поверили англичанам, потому что если бы всё было так, почему они скрыли от нас тот факт, что девушка жива. Она ведь знала, что и у нас есть её дальние родственники, тогда, ещё до эпидемии, был жив её троюродный дядя. Те сказали, что мол не считают столь дальнее родство значимым, но тут они явно лукавят.
Лань ответила:
– - В каком-то смысле и в самом деле не считают, но дело в другом. Они боялись, что кто-нибудь расскажет об их преступлении. Я уже говорила, что наш корабль едва не утопили.
Острозубый Бобёр продолжил:
– - Некоторое время между нами стояла тишина, подобная тишине перед грозой. Мы не решались первыми объявлять войну, зная соотношение сил, они тоже не нападали. Так длилось года два. Потом от них явился посол с рябинами на лице, сказал, что того негодяя, который обесчестил и оклеветал ни в чём не повинную девушку, они казнили, и что чтобы окончательно загладить свою вину, прислали нам в дар одеяла. Многие поверили им, хотя наша шаманка говорила, что в свёртке с одеялами спрятана смерть. Только увы, её не послушались.... Наш вождь принял смертельный дар, и смерть с тех пор стала нашей частой гостьей. Вскоре не стало ни его, ни его семьи, и не было дома, в котором бы или дети не оплакивали родителей, или родители детей. Тогда я потерял родителей, жену, и почти всех детей, кроме самого старшего сына. И теперь чувствую себя деревом без веток. А стоило болезни немного отступить, как опять явился английский посол и нагло заявил, что теперь нас куда меньше, и нам не нужно столько земли. Видно, он полагал, что мы запуганы их злым колдовством, и безропотно уступим наши земли. Но только он просчитался, я лично зарубил мерзавца.