Туда, где танцует Луна
Шрифт:
Ребятишки огляделись. Они оказались на небольшой полянке среди странных извивающихся деревьев с голубыми листьями. На полянке, помимо голубой травы, росло великое множество розовых, фиолетовых, лиловых и оранжевых цветов. Над ними в безумных хороводах кружилась бордовая мошкара. Солнце подсвечивало верхушки деревьев. Где-то совсем высоко небо разрезала изогнутая белая полоса.
– Какой странный лес – голубой! – прошептал Лёнька.
– Совершенно точно, – отозвалась Рита, рассматривая голубой листок на ближайшем дереве. Листок был очень голубой и очень смешной. – Наверное… нам надо куда-то
– И куда же нам идти? Тут ведь нет дороги! – нетерпеливо сказал Лёнька, хватаясь за голову.
– Ну, пойдем через лес, – пожала плечами Рита, разглядывая зеленую бабочку, которая как раз села ей на руку. – Когда-нибудь он все равно кончится. Аэропорт Летающих Коров где-то рядом! Совершенно точно! Просто… мы наверное до него не долетели.
Где-то в чаще закричала птица; из ближнего куста кто-то шарахнулся вглубь леса, продираясь прямо через голубые заросли. Ребятишки взглянули вверх: на верхушки деревьев надвигалась та самая черная туча с волшебным дождем, которую они обогнали в полете. Только в Голубом лесу она стала фиолетовой.
Лёнька сжал губы и на всякий случай придвинулся к Рите. Рита тем временем увлеченно рассматривала в траве семейство бордовых муравьев. Лёнька постучал ее пальцем по спине. Рита подняла глаза.
– Ну пойдем куда-нибудь. Вот там голубые березы стоят, давай туда? – предложила она наугад.
Лёнька тяжело вздохнул, взял Риту за руку и повел куда-нибудь, к голубым березам.
– Подумать только – голубые березы! – бормотала Рита; голова ее постоянно вертелась, как флюгер на ветру. – И оранжевые ромашки! Розовые колокольчики! И все такое странное!
– Да здесь все очень странное! – печально отозвался Лёнька. – Даже… Ай-яй-яй!
Лёнька подпрыгнул и шарахнулся в сторону.
– Да это же просто… Лягушка! Фиолетовая!?
От удивления Рита широко распахнула глаза и почти не дышала. Прямо перед ней сидела огромная фиолетовая лягушка и рассматривала ее серебряными глазами.
– И незачем так таращиться, – вдруг неприязненно сказала лягушка и почесала лапкой подбородок. Подбородок у нее был сиреневый с красными точками.
– Она говорящая! – ахнула Рита и победно оглянулась. Лёнька, который стоял поодаль и делал вид, что любуется голубыми окрестностями, сразу подошёл ближе и тоже опустился на корточки.
– Как невежливо! – все так же неприязненно сказала лягушка, посматривая то на Риту, то на Лёньку. – Я ведь не ору: ах, они говорящие!
– Про… простите, пожалуйста… – запинаясь начала Рита, но Фиолетовая лягушка и слушать ее не стала: только очень сердито квакнула, развернулась и запрыгала к розовым колокольчикам.
Как раз в этот момент раздался глухой раскат грома. После него в лесу стало совсем темно и тихо, ни одна фиолетовая птичка не щебетала на ветках, ни одна зеленая бабочка не порхала над цветами, ни одна веточка не шевелилась: все замерло перед бурей.
– Кажется,
Рите на нос упало несколько капель.
– Смотри, они сиреневые! Сиреневый дождь! – закричала она и подняла руки. – Нет, погоди! Оранжевые! И розовые! И есть синие! Все капли разноцветные. Это разноцветный дождик!
Рита подставила руки под разноцветные струйки и с воплями запрыгала по полянке. Лёнька только молча моргал. Опять раздался раскат грома, в этот раз гораздо ближе. Лёнька внезапно распрямился. Ему подумалось, что если он ничего сейчас не сделает, Рита так и будет носиться по полянке, разглядывая цветочки и бабочки, еще очень, очень долго.
– За лягушкой! – проревел он, пнул Риту и бросился в розовые колокольчики вслед за Фиолетовой лягушкой. Рита припустила за ним.
Глава четвертая
В Лес пришла гроза. По голубым листьям вовсю барабанили крупные разноцветные капли; небо то и дело разрезали огненные молнии, и почти сразу за ними недовольно бухал гром. Рита изо всех сил пыталась не отстать от Лёньки и лягушки, но непроизвольно останавливалась полюбоваться очередной красотой: то бирюзовой травкой под старым пнем, то смешным кустом безумного розового цвета, от которого даже слепило глаза, то круглым цветком, состоявшим из одного-единственного лепестка, который постоянно яростно отряхивался от капель, как собака; а под его круглой крышей, прицепившись тонкими лапками к стебельку, пережидали дождь бордовые стрекозы и пчелы и распевали песни дождя своими тоненькими голосами. На ветках голубых деревьев вверх ногами сидели таинственные птицы и тоже подпевали грозе.
Это был удивительный Лес, и все в нем было удивительным – и звери, и растения. Даже дождь – ведь все его капли были разноцветными: лиловыми, зелеными, фиолетовыми, ярко-голубыми и даже оранжевыми.
Сразу было понятно, что Голубой лес очень любит грозу: он шумно радовался каждой капле, наполнялся шепотом, криками и трелями. И голубые деревья, и розовые кусты бубнили что-то, подставляя листья под струи дождя. От разноцветных капель и сами листья становились разноцветными.
Дождь старательно выводил свою песню, а Голубой лес подпевал ему на все лады. Порой они пели хором, словно подхватывая одну и ту же прекрасную мелодию; порой же сердились, начинали бестолково орать и перебивать друг друга, и тогда начиналась просто какая-то невозможная какофония.
Стараясь поспеть за лягушкой и за Лёнькой, но при этом не пропустить ничего такого интересненького, Рита в какой-то момент подняла голову и увидела на ветке прямо перед собой небольшую птичку с голубой грудкой, коричневыми крылышками и смешным бирюзовым хохолком. Птичка сидела не вверх ногами, как остальные птицы Голубого леса. Рита вытаращила на нее глаза:
– Хохлатик?
Хохлатик взглянул на нее немигающим взглядом и мягко взмыл в воздух, прямо под дождь. Рита подпрыгнула, пытаясь до него дотянуться, но шлепнулась прямо в лужу.