Туэри для воинов
Шрифт:
– Сомневаюсь.
– Раз сомневаешься, на, пей, - рюмка Александра снова была полна.
– С меня, пожалуй, хватит, - отодвинул он выпивку и поднялся.
– Поздно, спать пора.
Князев недоуменно посмотрел на часы.
– Ты что, половина десятого, время детское.
Вольный поморщился.
– Чувствую, меня там, - махнул он рукой в сторону выхода.
– Серьезный разговор ждет.
– Это вряд ли, - зевнул Горислав.
– Раньше утра Марьяна девчонок не отпустит. Отдыхай спокойно.
Александр подозрительно посмотрел на
– Хорошо?
– поинтересовался Горислав.
– Нормально.
– Ну и замечательно, рассказывай.
– Да что рассказывать, - пожал плечами Вольный. После четвертой рюмки в голове приятно зашумело, сам он начал расслабляться.
– Понимаете ведь, инициация эта безумная. Мне-то ничего, справился, а дамам неприятно.
Наставники согласно закивали.
– Дарья и так Радку на дух не переносила, уволить грозилась, а тут такое. Мы же в загс собирались. Знаете, сколько я ее окучивал?
Воины покачали головами.
– Долго.
Петр распечатал новую бутылку, Александр без сопротивления опустошил свою вновь наполненную стопку.
– Знаете, как я ее уважаю?
Наставники заинтересованно слушали.
– Сильно. Очень!
– А что Рада?
– спросил Горислав, подливая.
– А что Рада?
– откашлявшись, удивился Александр.
– Молодая, горячая, доступная. Я ей ничего не обещал.
– Обеих, значит, матросил?
– протянул Фамильный.
– Хотя, - вздохнул он.
– Не мне тебя судить.
– Да ну тебя, - отмахнулся Вольный.
– Никого я не обманывал, обе прекрасно знали, какой я, обе были согласны. А тут вдруг раскудахтались как курицы.
– Понятно все с вами, - Горислав достал сигары.
– Будешь?
– А давай, - Александр вытащил одну и, рассмотрев, как следует, зацокал языком.
– Peterson Robusto, не дурно.
– Ерунды не держим, - вальяжно ответил Петр.
– А насчет ссоры - ничего страшного, - продолжил он.
– Справитесь. Мы же справились, да, напарник?
– кивнул Фамильному. Тот похабно заулыбался.
– Постараемся. Сами-то как до такой жизни дошли?
– Как, как? Также. Там-бара-бам и готовы.
– Расскажите, - не унимался Вольный.
– Ладно, уж, слушай, студент, - манерно вздохнул наставник.
– Итак, - достал длинную спичку, шаркнул о коробок и прикурил. Облачко ароматного дыма поплыло к потолку.
– Знаменательный день моего рождения пришелся на далекий, тысяча девятьсот пятый. Только что окончилась русско-японская война, не принесшая ничего хорошего. Лишь огромные человеческие жертвы, потери территорий, денег и флота. Впрочем, это не помешало моему отцу заниматься прибыльным делом.
Князев зло усмехнулся.
– Во все времена и при любой власти были неугодные. А у этих неугодных большие семьи и деньги. Моего отца не интересовали сыновья или капиталы, но он был очень рад заполучить дочерей, да и жен, в общем-то, тоже...
– Может не стоит
– Почему? Это меня уже не трогает, - пожал плечами Петр.
– В общем, я о чем. Элитные бордели были всегда. Подпольные, секретные, но были. Ты даже не догадываешься, кто ходил у нас в постоянных клиентах! Хотя это теперь и не важно.
Александр сам наполнил себе рюмку и, выдохнув, выпил.
– Прежде чем выводить "новенькую" к клиентам, необходимо было её "обучить", - продолжал Князев.
– Для удобства учили вдвоем, иногда и втроем. Двое держали, третий - вдалбливал знания. Так вот мне "повезло", я был учителем. Нужно же было перенимать отцовский опыт.
Петр с вызовом посмотрел в глаза Вольному.
– Знаешь, приятная была работенка, мне по первости даже нравилось, - он усмехнулся.
– Презираешь?
– Не имею права, - не отрывая взгляда, ответил Александр.
– Твоя правда, - Князев снова затянулся.
– В тот день привезли новенькую, совсем еще молоденькую девочку. Красивую, беленькую, тоненькую, но испуганную и ужасно зажатую. Все так, как я любил. Даже вечера не стал ждать, взял Горика и пошел в камеру, новеньких всегда туда помещали, так сказать для лучшего воспитательного эффекта. Помнишь, Горя?
Горислав вместо ответа опрокинул в себя рюмку и отвернулся.
– Горик вместе со мной рос, - пьяно икнул рассказчик.
– Не помню, кто уж его матерью была, вроде кто-то из шлюх, - Фамильный дернулся, но промолчал.
– Отсюда и фамилия такая - Фамильный, сам себе придумал, выродкам фамилию не положено было тогда иметь.
– Петр, заткнись, - рыкнул Горислав.
– Ладно, прости, брат. Ни о тебе, ни о твоей матери, спаси Господи ее душу, больше ни-ни, - согласно закивал Князев.
– Так вот, разложили мы эту девчонку, а она девственница - кровищи море. Дальше сам понимаешь.
– Марьяна?
– Она.
– Как же вы живете после такого?
– Так и живем?
– усмехнулся Петр.
– И стараемся смягчить вину, - глухо проговорил Горислав.
– Вот уж сколько десятилетий. Сгладить, удалить из памяти, но...
– он нервно махнул рукой.
– Будешь еще?
– А наливай, - Александр пододвинул рюмку.
Выпили. Подождав, пока наставники закусят, он решительно спросил:
– Зачем мне рассказали? Я бы удовлетворился и безобидной байкой. Зачем было ворошить прошлое?
– Знаешь, Саша, - Петр вновь со вкусом затянулся.
– Потому что ты поймешь. Сделаешь правильные выводы, и вам троим, возможно, будет чуточку легче.
Александр молчал.
– Не вини никого: ни девочек, ни, тем более, себя. Воспринимай силу как подарок, как приз. Вам дали возможность прожить длинную, насыщенную приключениями жизнь. Подумай, кто из твоих знакомых проживет полтора столетия, оставаясь при этом молодым и здоровым? У кого есть хоть один близкий человек, готовый броситься за ним в огонь и в воду? А у тебя их две! Пусть не сразу, но ты поймешь.