Туман и Молния. Книга 18

Корс Ви

– Я мог бы убить тебя, одним ударом, – сказал Корс. Он погладил свою железную палку, висевшую на поясе, и Эдриан заметил этот жест, то, как он нежно поглаживает её.

И вот теперь Корс с удовольствием послушал его эмоции:

– Трусишка, – он хмыкнул. – Я не стану тебя убивать, потому что тогда ты попадешь на пиршество к своим богам. Не-е-ет, ты еще помучаешься здесь, Эдри…

Эдриан опустил глаза.

– Бесполезная тупая тварь, – со злостью и разочарованием процедил Корс и плюнул ему в лицо.

Глава 4

 Нечистые

медленно ехали за основным войском чёрных: они явно никуда не торопились и часто оставались на привале всю ночь и весь следующий день, отставая от людей всё сильнее. Воины Рагмира и Тола ушли далеко вперёд. Корса это не расстроило. Он хотел быть с Ником и не хотел возвращаться в Чёрный город, боялся этого и тоже тянул время. Так было лучше – оставаться с Ником как можно дольше, пока дела в столице не закрутили их в смертельный водоворот. Поэтому Корс готов был ехать по этой дороге бесконечно.

В этот раз они простояли возле небольшого живописного озерца два дня, и, хотя Корс очень этого не хотел, ему всё же пришлось отпустить Ника поиграть в карты с его нечистыми. Корс и Арел остались в их палатке, Валентин принёс им ужин, а потом убрал посуду и сложил небольшой походный стол и стулья, чтобы внутри оставалось больше места и господа могли валяться на шкурах.

– Валентин, пожги ещё этой смолы от насекомых, – сказал Корс. – Меня раздражает её запах, но комары бесят ещё больше!

– Да, господин, – сразу отозвался Валентин и положил плотно спрессованный кусочек угля на маленькую курильницу, стоявшую в углу.

С помощью тонкой свечи он поджег его: уголь задымился, заволакивая небольшое пространство палатки густым серым дымом. Валентин, приподняв, насколько это было возможно, нижнюю часть своего шлема, принялся осторожно дуть на плоский кусочек, пока он не перестал дымиться, раскалившись докрасна. После Валентин положил на него небольшие шарики древесной смолы. Размягчаясь на горячем угольке, смола распространяла по палатке довольно специфический аромат, к которому нужно было привыкнуть; но этот резкий запах хорошо отпугивал насекомых.

– Мне всем нравится южный край, – заметил Корс, – кроме обилия всякой летающей и ползающей нечисти. Терпеть не могу насекомых, и ещё пауков и змей!

– Да, – согласился с ним Арел и хлопнул себя по ноге, пытаясь убить внушительного, но уже вялого от дыма и запаха смолы, комара.

Корс скептически посмотрел на Валентина, который без труда поправил и протер тряпицей банку с каменным цветком, висевшую под самым потолком.

– Арел, почему твой раб стал таким высоким? Он почти с тебя ростом? Я чего-то не понимаю? – спросил Корс, внимательно наблюдая за долговязым Валентином.

Арел не ответил.

– Или я о чем-то не знаю? – Корс посмотрел на него своим профессиональным взглядом, который раньше всегда наводил

страх на тех несчастных, которые на свою беду оказывались в его кабинете. – И он продолжает расти. Арел, он скоро догонит тебя и перегонит. Посмотри на его ноги! Какие длинные берцовые кости и голени. Он будет очень высоким, я в этом разбираюсь. Откуда он у тебя вообще взялся?

– Это раб из моего Имения, – явно нехотя, но всё же ответил Арел.

– Сними с него шлем. Я хочу посмотреть на его лицо. Ты всё время тщательно скрываешь его лицо. Сними с него маску.

Валентин очень испугался и невольно замер, вжимаясь в стену подальше от них. Он совсем не хотел, чтобы господа сейчас разглядывали его, так как был вовсе не глуп, несмотря на тяжелые условия жизни и связанные с ними психические нарушения. Валентин все же прекрасно помнил вопросы Арела про господина Честера: он был довольно сообразительным, чтобы понять в тот момент, что является незаконнорожденным ребенком господина Честера от маленькой рабыни; ублюдком, которого не убили только потому, что господин Честер умер раньше. А его хозяин Арел – его сводный старший брат.

Валентин также уяснил, что их отец был очень жесток не только с рабами, но и со своим законным сыном. Поэтому Арел всей душой ненавидел своего отца и никогда не произносил его имя, называя всегда только «проклятым». А Валентин, как назло, подрос и возмужал в Пределе, и если сейчас с него снимут шлем… Вдруг за это время он ещё больше стал похож на проклятого? И увидев ненавистные ему черты… Арел просто убьет его!

Валентина заколотило мелкой дрожью, он панически боялся Арела, и эта неконтролируемая реакция начиналась всегда, когда князь обращал на мальчика чуть более пристальное внимание. Да, Валентин страдал от жары в рабском шлеме, но по крайней мере ему было спокойно.

«Почему я так вырос и изменился?! За что?!»

– Нет, шлем я с него не сниму, – сказал Арел.

– Валентин – бастард Честера? Да? – спросил Корс. – Арел, ты меня хочешь обмануть? Ты забыл, кто я? Мне даже не нужно его лицо, я вижу его телосложение, и это не тело крестьянина и простолюдина. Твой отец развлекался с симпатичными рабынями из Имения?

– Да, – нехотя ответил Арел, понимая, что от бывшего главы службы безопасности вряд ли удастся скрыть этот факт, – и этой девочке было чуть больше десяти.

– Сочувствую, – понимающе кивнул Корс. – Твой отец был очень несдержанным. Скажу больше: Честер был просто напыщенным индюком, уверенным, что только он всегда прав и только его мнение и точка зрения единственно верные. Он умудрился поссориться со всеми! Даже с Леонардо, который изначально очень лояльно и с симпатией относился к нему. Да, твой отец был редкостным дерьмом…

– Я убил его, – спокойно произнес Арел.

От этих слов Валентин замер и сжался еще сильнее.

«Да, теперь хозяин и меня убьет. Точно».