Туман Луизианы
Шрифт:
– Сведений о Томасе Уоррингтоне у нас нет. Но его адрес прилагался к завещанию. Лорд Грейсток обо всём позаботился. – Он протянул листок, на котором ровным каллиграфическим почерком было написано: Томас Уоррингтон, Соединённые Штаты Америки, штат Луизиана, поместье «Магдалена».
– Америка?! – Луиза потрясённо посмотрела на поверенного. – Но как же… я ведь ни разу…
– Я полагаю, вам следует написать мистеру Уоррингтону и поставить его в известность о кончине лорда Грейстока.
– Д-да, я так и поступлю… – Луиза растерянно смотрела на записку. Убийство отца, теперь таинственный опекун …
– Леди Грейсток,
– Конечно, мистер Вудвилл, спасибо вам за всё. – Луиза поднялась, чтобы проводить поверенного. А оставшись одна, снова уставилась на записку, вглядываясь в ровные буквы, пытаясь понять, почему отец указал именно этого человека? От кого же лорд Грейсток пытался спрятать дочь на другом конце света?
***
– Где она, где Луиза? – Властный голос вдовствующей графини разносился по комнатам. Луиза тяжело вздохнула и закатила глаза – благо её сейчас никто не видел. Появления бабушки она ждала и боялась.
Леди Виктория пеклась о благополучии семьи, не обращая внимания на слабые попытки её членов сопротивляться своему счастью. Она свято верила в незыблемость семейных устоев и традиций, а доброе имя Грейстоков значило для гордой дамы больше, чем счастье собственных детей. Старший разбил сердце матери, сбежав с француженкой. Младший давно был вычеркнут из домовой книги, присоединившись к революционерам в той же Франции. Да, эта страна смогла отнять обоих детей леди Виктории. Но одного она всё-таки вернула, да ещё и с маленькой внучкой. Любви между невесткой и свекровью не было никогда, к тому же Стефани, по мнению графини, была настолько невоспитана, что не желала прятать свою неприязнь под маской учтивой любезности. После её смерти отношения с внучкой лучше не стали – сын, нахватавшись от жены свободолюбивых идей по воспитанию детей, не позволил отдать девочку в приличный пансионат, чем окончательно разбил нежное материнское сердце. Обычно общение внучки с бабушкой проходило в кругу гостей и ограничивалось несколькими дежурными фразами о погоде и здоровье. Но Луиза была уверена, что она вот-вот появится, чтобы напомнить, кто является главой семьи Грейсток и кому теперь принадлежит её, Луизы, душа. Сейчас она готова была расцеловать отца за внезапное опекунство.
– Моя дорогая, леди не положено принимать гостей в кабинете! – Графиня величественно вплыла в комнату и, уперев в пол трость, замерла посредине. – Впрочем, не удивительно, что ты не знаешь этих тонкостей, с твоим-то воспитанием…
– Рада вас видеть, бабушка. – Луиза приглашающее кивнула на диван. Поняв, что её выпад никак не задел внучку, леди Виктория присела, поставив перед собой трость.
– Ты не была на поминальном обеде. – Графиня неодобрительно смотрела на Луизу. – Там было несколько молодых людей, с которыми ты за весь сезон наверняка успела познакомиться. Каждый из них имел со мной беседу по поводу твоего будущего. Я сказала, что решать тебе. Но сама настоятельно рекомендую тебе обратить внимание на графа Нориджа. Чрезвычайно перспективный джентльмен.
– Графа Нориджа? – Луиза и предположить не могла, что на обеде, устроенном в память об её отце, бабушка могла её сватать! – Но он мне в отцы годится!
– Тридцать восемь – не срок для мужчины, – наставительно произнесла леди Грейсток. – К тому же с его происхождением ты вполне можешь
– Его сомнительным происхождением, вы хотели сказать? – нахмурилась Луиза. Само обсуждение будущей женитьбы сейчас, когда не прошло и пяти дней со смерти отца, казалось абсурдным.
– Я знаю, что в ближайшее время Клеймор официально признает его своим сыном, – отмахнулась леди Виктория. – Ты должна быть рада, что он обратил внимание на дочь француженки!
– То есть он просил моей руки у вас? – на всякий случай уточнила Луиза.
– Нет, не просил, – пожала плечами леди Грейсток. – Но интересовался тобой и твоим здоровьем. Я же говорю – очень интересный джентльмен. Думаю на следующей неделе пригласить его на ужин, там и познакомитесь поближе. Свадьбу лучше играть в апреле. Останется меньше года, но я уверена, все поймут причину спешки: одинокая юная леди, оставшаяся без присмотра – твоя поспешная свадьба никого не удивит. Леди Саффолк уже намекала мне, то, что ты живёшь одна в доме, совершенно неподобающе.
– Но ведь я не одна, у меня есть слуги, – попыталась вставить хоть слово Луиза. – И к тому же отец оставил…
– Я знаю, что мой бедный Джонатан оставил тебе наследство, но совершенно не озаботился о муже! – патетично воскликнула графиня. – Если так дело пойдёт и дальше, ты можешь остаться старой девой или, что ещё хуже, лишиться репутации! Я не могу этого допустить! Определённо не могу! Ты переедешь ко мне сегодня же. Вещи привезут в течение недели. Сезон почти закончился, но у нас есть ещё в запасе пара вечеров, не балы, конечно, но и там можно отыскать что-то достойное…
– Бабушка! – Луиза беспомощно смотрела на разошедшуюся леди Викторию. Её блёклые голубые глаза горели воодушевлением, а небольшие седые букли подпрыгивали в такт кивкам, которыми она сопровождала каждое своё предложение. Перед глазами вдовствующей графини, судя по всему, уже проплывали вереницы женихов, а Луиза шла к алтарю с букетом кремовых роз и нарциссов…
– Бабушка, я не перееду к вам! – Громкий возглас заставил наконец замолчать леди Грейсток. Она изумлённо уставилась на внучку, будто пыталась понять, кто посмел её перебить. – Я еду в Америку, – твёрже добавила ободрённая её молчанием Луиза. – К опекуну, которого назначил отец.
– Какая Америка? – Казалось, графиню вот-вот хватит удар. Она открывала и закрывала рот, как рыба, выброшенная на берег, силясь понять, что говорит внучка. – Какой опекун?
– Отец назначил мне опекуна, – терпеливо принялась объяснять Луиза, всеми силами стараясь, чтобы бабушка не расслышала неуверенности в её голосе. – Это его друг, сэр Томас Уоррингтон. У него плантация сахарного тростника в…
– Плантатор? Матерь Божия! – Леди Виктория вдруг побледнела и схватилась за сердце. Глаза её закатились, и почтенная дама повалилась на диван.
– Мэри! О Господи, Мэри! Неси соли, леди Грейсток стало плохо! – Луиза в тревоге склонилась над бабушкой, отмечая, что она точно не притворяется. Чего-то подобного Луиза, конечно, ожидала. Обмороки были привычной тактикой леди Виктории, когда та хотела заставить окружающих поступать так, как нужно именно ей. А значит, и всей семье в её лице.
Леди Грейсток слабо застонала, пока Мэри водила флакончиком под её носом. Луиза присела рядом, настороженно глядя на леди Викторию.
– Вам уже лучше?