Туман на болотах
Шрифт:
Брет разразился смехом, и я почувствовала облегчение. Я ожидала выговора, но никак не веселья.
— В общем, — закончил Колин, — нам всем нравятся уроки географии.
— Рад это слышать. Сначала ты втоптал в грязь репутацию своего учителя, а теперь возвел на пьедестал. В следующий раз, когда у меня будет плохое настроение и мне захочется взбодриться, я приду к вам на урок, Трейси. Может, чему-нибудь и научусь.
Я посмотрела на часы и нерешительно направилась к двери.
— Не нужно бежать, Трейси, несмотря
— Спасибо, Брет. Но мне действительно пора. Не люблю злоупотреблять гостеприимством.
— В моем случае, Трейси, об этом можете даже не задумываться.
Я знала, что он просто ведет себя как радушный хозяин, поэтому не приняла этого всерьез.
— Но если вам нужно идти, я отвезу вас обратно к школе, а там вы пересядете в свою машину.
Когда я прощалась с Элейн, ее рука была прохладной и вялой, но улыбка — по-прежнему теплой.
— Мне понравилась ваша Элейн, — заявила я в машине Брета.
— Правда? Я рад. Она очень спокойный, непритязательный человек. Лучшая из всех моих экономок, а у меня их было немало. Колин был сложным мальчиком. Ребенку тяжело жить с одним родителем.
— Но, Брет, лучше иметь одного доброго и любящего родителя, чем двоих, которые ненавидят друг друга, но тем не менее продолжают жить вместе, как мои. Поверьте, я знаю это на собственном опыте.
Его рука накрыла мою, сжатую в кулак на коленях.
— Успокойтесь, Трейси.
Я разжала кулак, и он убрал свою руку.
— По-моему, Элейн очень привлекательная женщина. — Я должна была это сказать, потому что хотела увидеть его реакцию.
— Правда? Я пытался уговорить ее сменить очки на контактные линзы. Без очков она становится еще более привлекательной. И кажется, почти убедил ее.
Итак, я получила ответ и тут внезапно вспомнила, что должна поблагодарить его за отмену ношения мантий.
— Как отреагировали учителя? — улыбнулся он.
— По-разному. Старые учителя были возмущены, а молодые обрадовались. Мы даже хотим создать комитет действия... — Я резко замолчала, ужаснувшись того, что только что сказала.
— Что?!
— О Боже, я не должна была вам этого говорить.
— Конечно нет, если не хотите, чтобы я вышел из себя. Надо же, комитет действия! Какого действия?
— По внесению изменений, — пролепетала я.
Он едва не взревел от злости.
— Но, Брет, вы же говорили...
— Да, говорил. Но, похоже, в будущем мне придется держать язык за зубами, когда вы находитесь в пределах слышимости.
Я не могла сдержать слезы, хотя знала, что во всем виновата сама. Он молча въехал через школьные ворота и остановился перед зданием школы. Я вышла и поблагодарила за гостеприимство.
— Надеюсь, вы придете еще, Трейси, — сказал он, но я не ответила, а просто повернулась
— Не забудьте их! Я не видел вашу машину. Она давно у вас?
— Пару месяцев. Я купила ее через третьи руки с помощью моей подруги Дайны Роу, которая живет рядом со мной в соседней квартире. Она знала человека, который хотел ее продать. — Я улыбнулась. — Но с ней беда: каждый день от машины отваливается какая-нибудь деталь.
Мы свернули за угол, и нашим взглядам предстал мой драндулет, одиноко стоявший на площадке. Брет осмотрел ее, взглянул на покрышки.
— Вы уверены, что на ней можно ездить, Трейси? Мне кажется, нельзя. Вы попросили кого-нибудь осмотреть ее, прежде чем расстались со своими деньгами?
— Я не могла позволить себе одновременно оплатить эту услугу и заплатить за машину.
— Не сочтите за бестактность, но сколько она стоила?
Я сказала. Он рассмеялся:
— За такую цену нельзя было ожидать большего.
Он заглянул под капот.
— Вы сами разбираетесь в машинах?
— И неплохо. Когда-то машины были моим хобби. — Он опустил крышку. — Не тяните с техобслуживанием. Ей требуется ремонт.
— Ремонт! Это слишком дорого. Я постоянно жду, когда в ней что-нибудь сломается, и лишь надеюсь в этот момент оказаться рядом с домом или гаражом.
— Но ведь вы можете попасть в беду, — ужаснулся он.
Я пожала плечами, открыла дверь и положила книги на переднее сиденье.
— Приходится рисковать. До свидания, Брет, и еще раз спасибо.
Он смотрел мне вслед, когда я выезжала за ворота, и стоял, пока я не исчезла из виду.
В понедельник после занятий я отправилась к зубному врачу. Дженни Уиллис поймала меня на выходе из здания.
— Жаль, что ты не можешь быть на собрании, Трейси.
— Потом расскажете мне, что решили. Я мысленно буду с вами.
— Ладно. Будем считать, что ты согласна со всеми нашими решениями. Постарайся прийти завтра пораньше, чтобы мы могли поговорить до «летучки».
На следующий день я нашла Дженни в учительской. Она помахала перед моим носом исписанным листом бумаги:
— Вот он, список наших жалоб и предложений новоиспеченному директору. — Она вложила листок в мою руку. — А ты будешь нашим представителем.
— Представителем? Что это значит?
— Посланник, посредник, ходатай — ну, знаешь, тот, кто убеждает.
— Но почему я? Меня же не было на собрании!
— Ты сама сказала, что заранее согласна со всеми нашими решениями. Теперь ты "не можешь отступать! Мы выбрали тебя, а Уэйн предложил пойти вместе с тобой в качестве моральной поддержки.
— Но, Дженни, я абсолютно не подхожу для такой роли! Я сразу становлюсь косноязычной, и меня никто не будет слушать. У тебя, уверена, получится лучше.