Туман
Шрифт:
– Да. Молодежь сейчас не чета нам пошла… стреляет… говорят даже врачует… – произнося это, женщина с интересом поглядывала на «бабушку».
Екатерина Петровна не повела даже бровью. Спокойно сделав небольшой глоток чая, она холодно ответила:
– Да, Варвара Андреевна, сейчас мужчины ищут в женщинах не только красивую внешность. Мишенька утверждает, что не терпит пустых барышень. Хочет найти образованную, чтобы кроме платьев и балов в голове тоже что-то было.
– Так домашних уроков достаточно…
– Вы считаете, – перебила её «бабушка», – Смольный [46] институт и Мариинское ведомство [47]
Варвара Андреевна чуть посерела лицом и притихла. Допив свой чай, она направилась к другому столику, заявив на прощание, что хотела бы и задержаться с нами, но ей надо ещё пообщаться с другими дамами.
– И чего я ещё не знаю, – спросила Екатерина Петровна, с интересом поглядывая на меня.
46
Смольный институт благородных девиц (основан в 1764) – первое в России женское учебное заведение, положившее начало женскому образованию в стране. Было создано для того, чтобы «дать государству образованных женщин, хороших матерей, полезных членов семьи и общества». Название Смольный происходило от Смольного двора, построенного в 1725 году Петром I близ деревни Смольной.
Екатерина, поклонница прогрессивных идей Монтеня, Локка и Фенелона, желала учредить учебное заведение наподобие Сен-Сирского института под Парижем. По уставу дети должны были поступать в заведение не старше шестилетнего возраста и оставаться там двенадцать лет, причём с родителей бралась расписка, что они не будут требовать их назад ни под каким предлогом до истечения этого срока. Императрица надеялась, удалив детей на долгий срок от невежественной среды и вернув туда уже развитую и облагороженную девушку, способствовать смягчению нравов и создать «новую породу людей».
47
Ведомство учреждений императрицы Марии, супруги Павла I, которая с 2 мая 1797 приняла в своё ведение московский и петербургский воспитательные дома со всеми их заведениями. Также включает четвёртое отделение Собственной Его Императорского Величества канцелярии – ведомство по управлению благотворительностью в Российской империи.
Я в ответ только недовольно пожала плечами. Тогда «бабушка» повернулась к Марии.
– Ох, матушка. Когда вепря завалили, то господина Рубановского ранило. Кабан ему ногу располосовал. Кровью всю поляну залило. Так Лизи его лечила. Ох, думаю если бы не она, так и не жилец был бы…
Мои глаза округлились от такого описания. Я аж задыхаться стала от столь наглого преувеличения.
– Мари, ну как тебе не стыдно… какую поляну. В человеке столько крови нет, чтобы поляну залить.
– Ну, так сама расскажи, ведь от тебя и слова не дождешься, – парировала бабушка.
Ко мне обратились заинтересованные глаза Екатерины Петровны.
– Подрал его кабан конечно, – ответила я со вздохом, – промыла рану, да зашила. Всего делов-то.
– Когда хотела со мной говорить о своем лазарете в сенях? – спросила она меня, улыбнувшись.
Я опять тяжело вздохнула:
– Всё никак, к слову, не приходилось.
– Осерчала я сначала на тебя, Луиза, но потом батюшка говорил со мной… Объяснил, чаяния твои. Можешь пользовать дворню не скрываясь. Но к благородному сословию не подходи. На это лекари есть. Не дело то для молоденькой девушки!
В этот момент я испытала чувство искренней благодарности к отцу Феофану. Зная, что Екатерина Петровна к нему прислушается, он, найдя во мне действительно опытного врача, постарался смягчить «бабушки» гнев. Но смолчать всё равно не смогла, хотя очень старалась, понимая,
– То есть надо было дать ему истечь кровью? Или подхватить антонов огонь от тех грязных тряпок, что его завязывали? – возмутилась я.
– Ты не понимаешь… если с любым дворовым что случится, так только перед Господом ответ держать будешь. А если тебя обвинят, что ты не так что-то с Павлом Матвеевичем сотворила? Бумаги, что ты практику вести можешь, у тебя нет.
– «Бабушка», моих познания в этом деле поболее, чем у вашего губернского врача!
– Я своё слово сказала, – остановила меня «бабушка».
Глава 8
В поместье мы вернулись, когда солнце уже собиралось садиться. Как «бабушка» и предложила, воспользовались её каретой, потому что охота и пикник вытянули из меня все силы. А разговор с Екатериной Петровной добавил головной боли. Мне хотелось только одного, оказаться в своей постели.
Я понимала, что с одной стороны она права, и не имея диплома, я не могу официально заниматься медицинской практикой. С другой стороны, даже мои знания на шестьдесят лет опережают всё на данный момент известное науке.
Конечно, я не могу обосновать свои, никому тут не известные знания. Кто будет доверять непонятной барышне. Именно семья на данный момент составляет для меня протекцию, а не мой богатый опыт.
Всё это я осознавала, но согласиться была не в силах.
Мария, сидевшая рядом, наоборот, как будто и не провела вместе со мной пол дня в седле. Была бодра, общительна и весела. По прибытию, за вечерним чаем она пересказала Екатерине Петровне все новости и разговоры, которые только услышала на охоте. Они оценили все наряды и шляпки у принимавших участие дам. Каждой уделили внимание, каждую «взвесили» со всевозможной скрупулёзностью.
Сославшись на усталость, я, наконец, смогла попасть в свою комнату и немного подумать.
Мыслей было много, и они, как всегда, вызывали множество вопросов. Не говоря уже о том, что я так и не приблизилась к решению главного.
Но занимало меня сейчас совершенно не это. Думы были о бабушке с дедушкой. Как я помню, поженятся они в 13-м году. Огорчало другое – у них не было совершенно никакого интереса друг к другу. Не говоря уже, о каких-либо чувствах. Как такое могло произойти? И печалило даже не отсутствие любви как таковой… а отношение к нему Марии. Его не рассматривали как предполагаемого жениха, даже для меня. Что же говорить о ней, когда после гибели обоих братьев она окажется основной наследницей? Что такого произойдёт, и по какой причине он всё-таки поведёт её под венец?
Может быть, я зря волнуюсь? Впереди ещё почти два года…
Надеюсь, моё перемещение не приведёт к каким-либо непоправимым последствиям? Если не родится моя мать, то не появлюсь на свет и я. Боюсь, чтение работ Дарвина не прошли для меня бесследно.
С этими горестными мыслями я и уснула.
Через день «бабушка» получила письмо от полицеймейстера, и нам надлежало посетить его в городе.
– Наверное, нашли разбойников, что на вас напали, – обрадовано сообщила Екатерина Петровна.
«Вот уж не думаю», сказала я сама себе. Как можно найти то, чего и не было.
Подготовка к поездке не заняла много времени, и на следующее утро мы уже тряслись в карете. Было решено по пути не останавливаться, и уже к четырём часам пополудни мы въезжали в Могилёв.
Дорога сильно меня вымотала. И хотя наше средство передвижения уже было оснащено рессорами, долгое вынужденное сидение сказывалось на самочувствии.
В моё время самым современным видом транспорта конечно стала железная дорога. Разветвлённая, она давала человеку возможность пересекать огромные расстояния, тратя на это колоссально меньше времени.