Туманный Альбион: Возвращение Богов
Шрифт:
Поднявшись на ноги, Барон Суббота отряхнул свой сюртук и ухмыльнулся, обнажая ряд острых, неестественно длинных зубов.
— Ты недооценил меня, Перун, — прохрипел он, и в его голосе послышались отголоски чего-то древнего и зловещего. — Ты думаешь, что твои молнии могут причинить вред тому, кто владеет силой Леяка?
В этот момент Барон Суббота перестал быть просто карибским духом смерти. Его лицо исказилось, превратившись в подобие ритуальной маски с длинными клыками и горящими красным глазами. Его тело окутала тень, из которой вырвались сотни острых, как бритва, когтей.
— Теперь
Он бросился на Перуна, двигаясь с немыслимой скоростью. Когти Леяка оставляли глубокие царапины на теле бога грома, обжигая его плоть черной, тлеющей субстанцией. Перун пытался защититься своим молотом, но удары Леяка были слишком быстры и непредсказуемы.
Барон Суббота, используя божественные силы, начал менять реальность вокруг Перуна. Земля под его ногами стала зыбкой, превращаясь в болото, утаскивающее бога грома вниз. Воздух наполнился запахом гнили и разложения, отравляя легкие Перуна.
— Это лишь начало, Перун! — завопил Барон Суббота, продолжая терзать тело бога грома когтями Леяка. — Я покажу тебе, что такое истинная смерть!
Перун, ослабленный атаками и отравленный ядовитым воздухом, терял свою силу. Его молнии становились все слабее, а удары молота — медленнее и менее точными. Барон Суббота, используя силы Леяка, превращал битву в кошмар, из которого не было выхода.
Когда казалось, что Барон Суббота вот-вот одержит верх, и Перун, ослабленный и истекающий кровью, вот-вот падет, пещера задрожала, словно от подземного взрыва. Темнота сгустилась, поглощая последние отблески света, и откуда-то из недр земли раздался утробный, зловещий рык, заставляющий кровь стынуть в жилах.
Из расщелины в полу, словно вырвавшись из самого преисподнего мира, выполз огромный Ящер, покрытый черной, блестящей чешуей. Его глаза, подобно раскаленным углям, горели ненавистью, а из пасти вырывался смрад серы и гнили. За Ящером, словно тень, вырос Чернобог, окутанный непроницаемой тьмой, с костлявыми руками, сжимающими скипетр из человеческих черепов.
— Суббота? — прошипел Ящер, и его голос был подобен скрежету камней. — Что ты себе позволяешь на нашей земле?
— Ты зашел не в свой район, Барон, — добавил Чернобог, и в его голосе чувствовалась ледяная угроза. — Здесь всем, что касается тьмы, смерти и черноты, давно заправляем мы.
Барон Суббота, окруженный темными сущностями, на мгновение заколебался. Он чувствовал силу, исходящую от них, и понимал, что против троих богов ему не выстоять. Но гордость и жажда мести не позволили ему отступить.
— Вы ошибаетесь, — прохрипел он, собирая в кулак силы Леяка. — Этот мир принадлежит всем, кто владеет тьмой. И я докажу вам это!
Не дожидаясь ответа, Барон Суббота обрушил на Ящера и Чернобога всю мощь своих когтей и проклятий. Но они были готовы к его атаке.
Ящер, ощетинившись шипами, покрывающими его тело, отразил удары Леяка. Его мощный хвост обрушился на Барона Субботу, отбрасывая его в сторону, словно тряпичную куклу.
Чернобог же, взмахнув своим скипетром, призвал легион теней, которые обвили Барона Субботу, лишая его сил и сковывая движения.
— Ты
Ящер, оскалив пасть, полную острых зубов, бросился на Барона Субботу, разрывая его тело на части. Барон Суббота кричал от боли и ярости, но его крики заглушались рыком Ящера и зловещим смехом Чернобога.
Битва между богами тьмы и смерти продолжалась, но исход ее был очевиден. Барон Суббота, несмотря на свою мощь, не мог противостоять объединенной силе Ящера и Чернобога. Они терзали его, ослабляли и, в конце концов, разорвали на куски, поглотив его энергию и развеяв его останки по темному миру.
Перун, наблюдая за этой сценой, испытывал смешанные чувства. С одной стороны, он был благодарен Ящеру и Чернобогу за помощь. С другой стороны, он чувствовал себя униженным тем, что его спасли.
Мы же, воспользовавшись моментом, пока боги были заняты друг другом, с трудом поднялись на ноги и поползли к выходу из пещеры, надеясь уйти незамеченными.
— Нужно уходить, — прошептал я, с трудом поднимаясь на ноги.
Эрик и Кейтлин, собрав остатки сил, кивнули в знак согласия. Сьюзи, как обычно, быстро оценила ситуацию и указала на пролом в стене, образовавшийся во время битвы.
— Там выход, — тихо сказала она. — Но нужно действовать быстро.
Превозмогая боль и усталость, мы поползли к пролому, стараясь не привлекать внимания Перуна. Он был слишком занят поверженным Бароном Субботой, чтобы заметить нас.
Выбравшись из дома, мы побежали, не оглядываясь. Мы не знали, куда бежим, но знали, что должны оторваться от преследующих нас сил.
Мы бежали, пока не выбились из сил. Мы бежали, пока не оказались в темном и безлюдном переулке.
Остановившись, чтобы перевести дух, мы огляделись по сторонам. Мы были одни. Перун и Барон Суббота остались позади.
— Мы… мы сделали это, — прошептала Кейтлин, падая на колени.
— Пока еще нет, — ответил Эрик, осматривая свои раны. — Нам нужно залечь на дно и придумать, что делать дальше.
Мы понимали, что наша миссия под угрозой. Нас преследуют боги, нас ищет полиция, мы ранены и измотаны. Но мы не собирались сдаваться.
Мы должны были добраться до Стоунхенджа и выполнить свою миссию. Мы должны были спасти мир.
Но прежде всего, нам нужно было выжить.
Оставив за собой руины битвы богов, мы растворились в ночной Москве, побитые, раненые, но живые. Боги выясняли отношения, а мы, смертные, пытались ухватиться за жизнь, чтобы попытаться исправить их ошибки.
Глава 33
Кажется, отдохнули,” — Кейтлин выдавила слабую улыбку, потирая кровоподтек на плече. Боль пульсировала в каждом движении, напоминая о столкновении с божественной яростью. Эрик молча осматривал содранные костяшки на руках, Сьюзи пыталась залепить пластырем рваный край джинсов. Внутри было еще хуже, чем снаружи. Сознание лихорадило от пережитого, и было трудно поверить, что все это случилось на самом деле.
Тишину переулка разорвал вой сирены. Инстинкт сработал мгновенно — все замерли, прижавшись к сырой кирпичной стене. Машина промчалась мимо, но тревога не отступила.