Туманный Антакаль
Шрифт:
– Что, прямо адрес надо называть? – театрально поразился Джеймс.
Я шутливо стукнула его по плечу.
– Тебе всё шуточки. Нет, но меня пригласят в гости, я должна любезно пригласить в ответ к себе. И так далее. Ты же сам всё знаешь.
– Марти-и, – когда Джеймс так обращался ко мне, растягивая имя, я чувствовала себя сущим ребёнком, – вот именно, что знаю. Светский щебет такой, что всегда можно начирикать много слов и ни о чём. Положись на меня, я тебя не оставлю.
Эх, умел Джеймс уговаривать. В оперу хотелось. Очень. Тем более на премьеру. Да и действительно, чего
Видя, что я дала слабину, Джеймс как обычно, решил за меня.
– Всё, без вариантов, опера нас ждёт-рыдает. Не теряем время. Это я – надел чистый камзол и готов. А вам, девочкам, полдня собираться. Деньги нужны? – пристально посмотрел он на меня.
– Ещё чего, – фыркнула я. – Вот сестра тебя сейчас не слышит.
Уголки губ Джеймса дрогнули, но он всё-таки не удержался и захохотал. Я тоже не удержалась и засмеялась.
Таких весёлых и смеющихся застала нас Людвика, проходившая мимо столовой. Зло сузила глаза и надула щёки как бурундук. Задрала выше нос и пошла дальше. А мы с Джеймсом переглянулись и зашлись весельем в новой волне.
Глава 25
Я отказалась от того, чтобы Джеймс проводил меня до моего жилья, и он проводил только за ворота, где уже поджидал наёмный автосид. Идти до ворот было долго. Я уже и забыла, что герцоги Зальцерус живут не в привычном для меня особняке, а в настоящем дворце. Хоть и была здесь на балу. Но тогда я так волновалась, что на многое не обращала внимание.
Сейчас же мне в глаза бросались детали – отделка внутреннего убранства самыми роскошными материалами. Небрежно расставленные детали интерьера, каждая из которых стоила целое состояние. Отделанный самим дорогим мрамором фасад дворца и колонны из светящегося внутренним светом ропала.
Ухоженный огромный сад, занимавший территорию в сердце столицы размером с парк в Адуаке. Каждая мелкая деталь вопила о роскоши, респектабельности и принадлежности к высшей знати королевства.
И вроде бы я не была за забором этого мира – мира, которому принадлежал Джеймс. Я высокородная вилени, да ещё к счастью, из состоятельной семьи. Но мой мир был другой, попроще, а этот был чужд и пугал. Хотя никогда раньше я не чувствовала себя неуютно рядом с теми, кто был богаче или высокородней.
В который раз я удивилась, как же Джеймс вырос таким простым, чутким, понимающим и замечательным парнем?
Обычно с аристократами такое случается, когда они проходят через тяжёлые жизненные испытания или страдания, которые счищают всё наносное как шелуху с лука. Как, например, с воющими магами с туманниками. Или теми, что познали потери или нужду. Но балованный родителями и самим королевским величеством Джеймс не проходил никакую школу жизни, на его долю не выпадали тяжёлые испытания.
Не считать же в самом деле испытанием висящую над ним долю будущего короля и навязанную невесту, которую он даже не знает в лицо?
Или Джеймс скрывает что-то ещё?
Чтобы выглядеть сегодня достойно спутнице Джеймса и месту в королевской ложе, пришлось тащиться в косметический и массажный салон, затем заехать к куаферистке*, чтобы
Но надо позаботиться о новом – вдруг Джеймс опять поставит перед фактом, с ним не знаешь чего ждать, поэтому пусть платье висит заранее, на всякий случай. Тут меня пробила крупная дрожь – а вдруг Джеймсу внезапно вздумается потащить меня в королевский дворец? Ничего, конечно, не предвещает… зачем бы это понадобилось… но с моим шефом стоит быть готовой ко всему.
Я тряхнула головой. Нет уж, вздумает тащить меня к королю, пусть тогда сам озаботится моим нарядом, предлагал ведь не раз. В этом случае не откажу. В таких вопросах не место глупой гордости, а деньги я могу и отдать потом. Даже если придётся и обратиться к семье.
Кстати, про семью. Когда я вернулась домой, кристалл связи мигал красным, опять сестра пыталась связаться. Третий день подряд по одному робкому сеансу связи. Надо бы связаться, узнать, что ей от меня надо. Хотя и не хотелось.
Если бы что-то случилось, кристалл мигал бы всеми цветами радуги от попытки связи всех членов семьи. Да и Ник бы попытался связаться. В последнее время от него совсем ни слуху. Сначала часто связывался, потом всё реже и реже.
И вот уже сколько? Я попыталась посчитать, но сбилась… недели две? Три? Я его не слышала. Надо бы тоже связаться, узнать как дела и как продвигается подготовка к их с Аби свадьбе.
Наверное, она и пытается связаться по этому поводу. Хочет узнать, золотыми вензелями или серебряными украсить свадебное приглашение. Или ещё что-нибудь в таком же духе важное. Я поморщилась. Не буду портить себе настроение сегодня, а то вдруг опять разругаемся. Подождёт до завтра. А завтра точно свяжусь. После работы.
Хорошо быть молодой, удовлетворённо разглядывала я себя в зеркало перед выходом. Если ещё утром моё отражение испугало, то к вечеру на меня из зеркала смотрела уже симпатичная вилени, на лице которой не осталось и следа от вчерашней попойки. Я поморщилась в досаде, вспомнив об этом. Всё, это последний раз, когда такое было! Спиртное – зло! Ну, разве за исключением бокала шампанского. Ладно, двух. Но не больше.
В квартире раздалась трель оповещения, за мной приехал Джеймс. Я открыла ему дверь. Покрутилась перед ним, с удовольствием отмечая неприкрытое восхищение на его лице.
– Да, утром ты выглядела по-другому, – хмыкнул он.
Вот зараза языкастая. Но настроение было слишком хорошим, а взгляд начальника слишком красноречивым, чтобы обижаться. Я показала ему язык, и мы отправились на очередное приключение.
В Авиженском королевском оперном театре я была всего два раза в наши семейные приезды в столицу. К сожалению, мою страсть к музыке никто не разделял, для маменьки поход в оперу был сродни светскому выходу – на людей посмотреть, себя показать. Первый раз нас потащили, потому что в опере должна была присутствовать вся королевская семья. На которую маменьке, как и всем остальным посетителям в тот день, хотелось поглазеть.