Туманный зверь
Шрифт:
Я кликнула мышкой на карточку клиента.
Итак. Вашников Кирилл Юрьевич, двадцать один год от роду. Желает отомстить двоюродному дяде, отсудившему у него квартиру, и, по возможности, вернуть квартиру обратно.
– Подходите ближе, не стесняйтесь, – юноша продолжал топтаться на пороге, и я ободряюще ему улыбнулась. – Вы – Кирилл Вашников, верно?
– Да, – смущенно ответил парень, пристально глядя мне в лицо. – Простите… Мне кажется, я вас где-то видел. Причем, совсем недавно… Вы – Гелла? Кажется,
Я качнула головой.
– Гелла – это не имя. Это моя должность.
Взгляд парня стал удивленным.
– Вы пришли к нам впервые, – я отвернулась к монитору, прежде чем он успел задать следующий вопрос. – Желаете проучить родственника?
– Я желаю справедливости, – серьезно ответил Кирилл. – Мой дядя совершил гадкий поступок. Я хочу, чтобы его наказали.
– Это можно сделать другим способом.
– Другим не получится, – он грустно усмехнулся. – Дядюшка слишком богат и влиятелен. Я дважды подавал на него в суд, и дважды оставался ни с чем. Юридически он в своем праве. А вот в моральном…
– Я должна вас предупредить: заключая контракт с нашей организацией, вы берете на душу серьезный грех. Вам придется за него ответить, Кирилл. Месть разъедает карму не меньше, чем ярость или убийство. Это ведет к частичному или даже полному перевороту жизни, и возникновению проблем, которых могло и не быть. Например, к потере здоровья или друзей, к затяжной депрессии и даже самоубийству. А уж что будет ждать вас после смерти, я даже боюсь представить. Бог знает, сколько времени вам придется искупать этот грех и другие, которые он за собой потянет.
Кирилл робко улыбнулся.
– Вы сейчас говорите серьезно?
– Абсолютно. Наша организация занимается сложными мистическими вопросами, поэтому о душе нам кое-что известно. Думаете, после смерти грешников ждет огненная геенна и кипящие котлы? Как бы не так! Их ждут десятки, а то и сотни лет работы по очищению собственной кармы! А потом новая жизнь, в которой им также придется отрабатывать грехи предыдущей. Поверьте, приятного в этом мало. Чем чище вы живете сейчас, тем проще вам будет в будущем.
– Та рыжая женщина сказала, что хочет кого-то приворожить, – голос Кирилл стал задумчивым. – Ей тоже придется за это ответить?
– Конечно, – кивнула я. – Она пожелала лишить человека воли, стать для него единственной целью и единственным божеством. Не удивлюсь, если этот человек, в конце концов, ее и убьет. Люди с таким пятном на карме обычно умирают насильственной смертью.
А после смерти становятся геллами. Как я.
Парень почти минуту рассматривал стену за моей спиной, а потом тихо сказал:
– Я все же рискну. Что надо подписать?
Я молча распечатала ему договор. Кирилл, не глядя, в нем расписался. Без вопросов капнул кровью на особое приложение.
–
Вашников кивнул и вышел в коридор.
Я встала с кресла, подошла к окну.
На улице было тоскливо и хмуро. Ветер гонял по тротуару опавшую листву и грязные целлофановые пакеты. Где-то вдалеке громко гудела машина.
В тот день была точно такая же погода. Так же дул ветер, так же летала над землей серая жухлая листва. А вместо гудка клаксона был скрип. Скрип деревянной балки, через которую я перекинула веревку, чтобы потом затянуть на своей шее петлю.
За моей спиной хлопнула дверь. Я обернулась и увидела Вашникова. Он быстрым шагом подошел к моему столу и шлепнул на него листы договора.
– Я вспомнил! – возбужденно произнес он. – Вспомнил, где вас видел!
– И где же?
– На кладбище! Вчера я пришел туда, чтобы навестить могилы родителей, и обратил внимание на памятник одного старого захоронения. На нем была фотография женщины, молодой и очень красивой. Сторож сказал, что эта женщина совершила суицид. Повесилась или утопилась. Давно, почти полвека назад.
– Вы считаете, что эта женщина – я?
Парень осекся. Потом забавно моргнул и густо покраснел.
– Простите, пожалуйста, – пробормотал он. – Я – дурак, да? Конечно, дурак. Несу какую-то ерунду… Просто…Та женщина была на вас очень похожа. Один в один. Такие же глаза, такой же нос. Даже прическа такая же. Представляете, какое совпадение? Но ведь она давно умерла, а вы живы…
Я грустно улыбнулась.
Кирилл глубоко вздохнул и придвинул мне свои бумаги.
– Знаете, я не буду пользоваться услугами вашей фирмы. Могу я аннулировать контракт?
– Можете.
– Что для этого нужно?
– Ничего. Достаточно одного вашего слова.
– Тогда порвите его, гелла. Он мне не нужен. Кстати. Я вспомнил кое-что еще.
– И что же?
– Я знаю, кто такие геллы. В древности на острове Лесбос так называли женщин, умерших насильственной смертью. Местные жители верили, что те превращались в вампиров, или оставались не упокоенными духами.
Я снова улыбнулась. Парень улыбнулся в ответ и пошел к выходу.
– Кирилл!
Он обернулся.
– Как звали женщину, чей памятник вы видели на кладбище?
– Ее звали Людмилой. Фамилию, к сожалению, не помню.
Я кивнула. Когда за Вашниковым закрылась дверь, я сгребла в кучу листы и с наслаждением разорвала их на мелкие части. В комнате в тот же миг стало светлее.
Я обернулась к окну и увидела снег. Он летел из темных свинцовых туч пушистыми свежими хлопьями, а в небе сияла широкая серебряная полоса, похожая на длинную извилистую дорогу.
Из моей груди вырвался вздох.