Туманный зверь
Шрифт:
Однокурсники переглянулись и промолчали. Парни уставились на девушек, девушки принялись с интересом рассматривать пол и собственные ногти.
– Я желаю.
Я встала с лавки и подошла к прялке. Пелагея Ивановна несколько секунд смотрела мне в лицо, а потом улыбнулась – так ласково и светло, будто увидела любимую внучку.
– Что нужно делать? – спросила я, сев на скамейку.
– Ты и сама это знаешь, Варварушка.
Прежде
– Чуфырь-чуфырь, плетись ниточка, плетись тонкая. Чуфырь-чуфырь, будет гладкой тропа, будет короток путь. Чуфырь-чуфырь, проведешь ты меня через топи и горы, проведешь сквозь овраги, леса и поля…
Эти слова звучали у меня в голове. Или я произносила их сама? Тихим монотонным речитативом, под который было так удобно работать…
В какой-то момент на мои плечи опустились теплые руки.
– Полно, Варварушка, отдохни, – услышала я голос Пелагеи Ивановны. – Нитка готова. Можно и угощение попробовать.
Я вздрогнула и будто проснулась. Горница, неожиданно затихшая, вновь наполнилась звуками. Мои однокурсники уже сидели за столом и с аппетитом ели деревянными ложками суп из глубоких глиняных мисок. Я посмотрела на свои руки. В моей правой ладони лежал большой клубок колючих серых ниток.
– Ну, ты даешь, Лукошкина! – сказала Тополева, когда я уселась за стол. – Ты так увлеклась прялкой, что пропустила самое интересное.
– Это что же?
– Второй мастер-класс. Пока ты плела нитки, тот темноволосый дядька учил нас варить целебные отвары. Представляешь? Дал пучок каких-то сушеных трав, показал, как их надо толочь, как смешивать, и в какой последовательности добавлять в котелок.
– И что за отвар вы готовили?
Вика махнула рукой.
– Какую-то ерунду для мозгового кровообращения и улучшения памяти. Мы, как выяснилось, те еще зельевары. Готовили лекарство, а получилась отрава от тараканов. Что-то более-менее приличное состряпал только Белов.
Я перевела взгляд на Витю. Тот ничего не ел и задумчиво вертел в руках маленький пузырек с желтоватой жидкостью. Рядом с ним сидел Костя Лепницкий. Он медленно жевал кусок хлеба и смотрел прямо перед собой. Мне отчего-то подумалось, что мы трое ощущаем себя одинаково взволнованными и обескураженными.
После обеда сотрудники заповедника объявили, что экскурсия подошла к концу.
На обратном пути
Когда наша группа шумно усаживалась в автобус, Лепницкий обернулся и тихо сказал:
– Мы вернемся. Мы обязательно вернемся.
***
Часы на экране мобильного телефона показывали полночь. На центральной городской площади ярко горели фонари, из расположенных неподалеку ресторанов доносились звуки музыки. У старого фонтана был припаркован большой черный автомобиль. Я подошла к нему и тихонько постучала по гладкой блестящей двери.
Дверь тут же открылась, и я неловко плюхнулась на кожаный диван рядом с Беловым.
– Все на месте? – спросил Лепницкий, окинув нас взглядом. – Ну что, поехали?
– Ты знаешь дорогу? – поинтересовался Витя. – Лес находится далеко.
– Он зовет меня, – тихо ответил Костя. – Я поеду на его голос.
Двигатель тихонько заурчал, и машина тронулась с места.
На моих губах появилась улыбка – первая за три недели, прошедшие после возвращения с экскурсии. Все это время меня грызла тоска, острая и болезненная, от которой хотелось плакать и кричать. Крики я сдерживала, а слезы лились сами собой, когда бессонными ночами я сидела на подоконнике и смотрела в темное безлунное небо. Когда же мне удавалось уснуть, я видела во сне золотые деревья, глубокое холодное озеро и маленький бревенчатый дом с высоким частоколом.
Родители считали, что я переживаю из-за учебы, сестра – что я безответно влюбилась в однокурсника, бабушка была уверена, что я чем-то больна. Меня же со страшной, непреодолимой силой тянуло к могучим дубам, тонким осинам и темным раскидистым елкам.
Я ходила хмурая, почти перестала разговаривать. Моя жизнь замерла и теперь топталась на месте, не имея возможности сделать шаг вперед. Белов и Лепницкий вели себя точно так же.
Во время лекций или университетских обедов мы непроизвольно садились вместе. В тишине, без слов и разговоров, просто в присутствии друг друга нам становилось легче. Говорят, так бывает, когда рядом находятся люди, объединенные общей тайной или общими стремлениями.
Конец ознакомительного фрагмента.