Туманы сами не рассеиваются (повесть и рассказы)
Шрифт:
— Мой мальчик! Как мы волновались! Тебе было больно?
Юрген, смущенно улыбаясь, пытался высвободиться из материнских объятий.
— Мама! Здесь, на улице… Я ведь не мальчик!
Корн смерил сына взглядом:
— Ну, вернулся, бездельник! Попробуй только еще раз убежать из дому без спросу — увидишь, что будет. Понял?
— Но, отец…
Корн схватил сына за ухо:
— Ты меня понял?
Юрген, увидев в глазах отца веселые искорки, облегченно вздохнул:
— Ясно. В следующий раз не убегу…
— А
— А теперь ужасно хочется есть! Корн засмеялся:
— Ну, тогда пошли в дом. А потом расскажешь все по порядку, как было. Ясно?
Юрген уже несся по лестнице. Корн едва поспевал за ним. «Точно как я, бывало», — подумал он.
Доклад Керна о последних событиях произвел на Рэке сильное впечатление.
Рэке повернулся к Керну.
— Товарищ Керн, почему вы раньше ничего не рассказали мне?
— Кан просил меня молчать. Я сам хотел пойти с ним к Ганни Манегольд, чтобы уладить эту историю. Мы тогда не знали, что представляла из себя эта Френцель…
Рэке прервал Керна:
— Хорошо, что все позади. У товарища Кана сейчас, видимо, плохое настроение. Ему пока не надо говорить, что он застрелил Френцель.
Рэке решил сам поговорить с Ганни. Простит ли она Кану его ошибку?
Час спустя Рэке был в пути.
Фрицу Кану сразу же сделали операцию. Пуля прошла через правое плечо к лопатке. Операция закончилась благополучно.
У койки Фрица дежурила сестра. Дважды к нему наведывался главный врач. Через некоторое время Фриц очнулся. Он попытался было повернуться, но сестра вовремя заметила это.
— Лежите спокойно, господин Кан, не шевелитесь.
Только теперь Фриц понял, где он находится. Адская боль в груди напомнила о событиях минувшей ночи. Он, Фриц, побежал вместе с Бергеном, потом что-то заметил. Берген зажег фонарь. Они увидели Барбару Френцель с пистолетом в руке, а рядом с ней еще кого-то. Он, Фриц, кажется, закричал и заслонил собой Бергена. Больше он ничего не помнил.
— Сестра, что со мной?
Девушка улыбнулась:
— Не разговаривайте, пожалуйста. Вы должны беречь себя. Лежите спокойно и не волнуйтесь. Скоро вы поправитесь.
Фриц не успокаивался:
— Огнестрельная рана?
— Да.
Кан вытянул затекшие ноги.
— А что с остальными? С командиром? Говорите, сестра! — Фриц снова потерял сознание. Сестра прикоснулась к его волосам. Она сама мало что знала и не могла ответить на вопросы Фрица.
Фриц начал беспокойно ворочаться. На лбу его выступили капельки пота. Время от времени он что-то бормотал. Можно было разобрать только одно имя — Ганни.
На следующий день все посещения больного были отменены. Состояние Фрица оставалось тяжелым. В полдень Берген говорил с главным врачом. Тот сказал, что его больше всего волнует душевное состояние больного.
Берген
Доктор Альберт обещал сделать все возможное, чтобы ускорить выздоровление пограничника, и посоветовал Бергену не говорить пока Фрицу о смерти шпионки.
В это время в дверях показалась фрау Кан. Доктор Альберт пошел ей навстречу.
— Здравствуйте, фрау Кан. Хорошо, что вы пришли. Садитесь, пожалуйста.
— Господин доктор, как здоровье моего сына? Он ведь один у меня!
— Не беспокойтесь, дорогая фрау Кан. Через несколько недель он будет здоров.
Женщина вздохнула:
— О боже, как я вам благодарна, господин доктор! Я так волновалась… Могу я повидать его?
Альберт опустил голову.
— Я понимаю вас, госпожа Кан, но… один-два дня придется потерпеть. Ему сейчас нельзя волноваться.
Берген встал и подошел к ней.
— Добрый день, фрау Кан. Я младший лейтенант Берген. Ваш сын служит у меня. — Он крепко пожал руку фрау Кан.
Женщина посмотрела Бергену в глаза.
— Фриц писал мне о вас. Будьте добры, господин Берген, расскажите, как все это произошло.
— Длинная история, госпожа Кан. Я пока не могу вам всего рассказать. Но ваш сын поступил как настоящий солдат. Он выполнил свой воинский долг и спас мне жизнь. Вы можете им гордиться. — Берген в общих чертах рассказал госпоже Кан о происшедшем.
Доктор Альберт разрешил фрау Кан заглянуть через дверь в палату сына. Женщина попросила разрешения остаться в больнице хотя бы на несколько дней. Доктор удовлетворил просьбу фрау Кан и предоставил ей отдельную комнату.
В районном управлении министерства государственной безопасности шла лихорадочная работа. Капитан Штейн нажал кнопку звонка. Вошел дежурный.
— Через пять минут приведите Восольского и Фишера, — приказал капитан.
Затем Штейн обратился к лейтенанту Келеруг
— Итак, основное о Восольском мы знаем. Он явно не глуп. Если бы пограничник не уловил в звуках рояля азбуку Морзе, учитель продолжал бы орудовать.
Лейтенант кивнул.
— Восольский умело втерся в доверие к пастору, к бургомистру и к командованию пограничного отряда.
— Да. А заметив, что ему еще не полностью доверяют, поймал «нарушителя» границы, по его же просьбе присланного с той стороны. А как он добыл слепок ключа от часовни? Тонкая работа! Знал бы пастор, чем занимался учитель, когда он спустился в подвал за вином! Восольский следил за Зимером, пока не изучил его, а потом использовал в своих целях. А Зимер был связан с Бертой Мюнх. Запутанный клубок…
— Если бы все мы, товарищ Келер, проявили большую бдительность, мы бы раньше обнаружили шайку негодяев.