Туманы сами не рассеиваются (повесть и рассказы)
Шрифт:
Неожиданно овчарка остановилась. Шерсть на ней встала дыбом.
— Эрнст, дружище! — шепотом сказал Мартин Бардорфу. — Посмотри-ка, а наш нарушитель спокойно спит!
«Не может быть, чтобы так просто окончилась эта сложная операция!» — невольно подумал капитан.
Но Мартин оказался прав. В десяти метрах от края поляны в траве под развесистой сосной спал мужчина. Он снял с себя ботинки и носки, а под голову положил саквояж. Рядом с ним прямо на траве валялась серая куртка. Сомнений быть не могло: это был он.
Капитан жестом
— А я? — шепнул Мартин. — Что мне делать?
— Ты останься возле овчарки и не сходи с места до тех пор, пока мы не возьмем негодяя. Вы с Ксантиппой и так сегодня превзошли все свои возможности. Теперь наша очередь!
Унтер-офицер и два пограничника стали осторожно обходить лужайку. Незнакомец не шевелился.
— Это он! — шепнул полицейский капитану, когда они подошли ближе к спавшему на траве мужчине и снова залегли.
— Понятно…
Солдаты тем временем дошли до противоположного края поляны. Капитан быстро встал и, сняв автомат с предохранителя, пошел напролом через кусты. Под ногой у него громко хрустнула ветка.
Мужчина проснулся и, заметив капитана, выстрелил в него из пистолета.
Капитан, не спускавший глаз с преступника, вовремя бросился на землю, и пуля просвистела у него над головой.
Не успел Бардорф крикнуть нарушителю: «Сдавайся! Сопротивление безнадежно!», как Мартин, спустив Ксантиппу с поводка, крикнул ей:
— Взять его! Взять!
Овчарка, делая огромные прыжки, мигом выскочила на поляну и вцепилась зубами в руку преступника. Раздался еще одни выстрел, но уже явно неприцельный… Скорчившись от страха, стрелявший выронил пистолет.
Капитан подскочил к нарушителю одновременно с солдатами и Ротом.
— Руки вверх и не шевелиться! — приказал Бардорф. — Мартин, заберите овчарку!
Мартин с трудом оттащил от задержанного Ксантиппу, которая, оскалив пасть, угрожающе рычала.
— Не вздумайте глупить, господин Янек! — строго сказал гауптфельдфебель, подняв с земли пистолет нарушителя. — Вы арестованы!
— За что?! — воскликнул с наигранным удивлением преступник, опуская укушенную овчаркой руку. — Как вы сюда вообще попали?
Полицейский тем временем наклонился над саквояжем Янека и вытащил из него одну из кассет с древними монетами.
— Нас заинтересовало содержимое вашего саквояжа, — проговорил полицейский.
На лице арестованного появилась горькая усмешка.
— Мне нужно было уйти подальше, — пробормотал он.
Гауптфельдфебель обыскал преступника, с ненавистью смотревшего на Мартина, который, присев на корточки, ласково гладил Ксантиппу по шее.
Когда Эрнст Бардорф закончил свой рассказ, мы уже подъехали к кооперативу «Пограничный». Там нам сказали, что Мартин уехал в поле, где испытывается
— Скажи, почему Янек не сразу забрал монеты после похищения? — спросил я капитана. — Ведь он должен был опасаться, что их могут найти, ну хотя бы случайно!
— Не забудь, что мельница в то время была только что приведена в порядок и заперта, а сам Янек чувствовал, что за каждым его шагом следят. Пока монеты лежали в тайнике, он успел побывать в Западной Германии… К слову, границу он тоже нарушил в квадрате 90, мы же все это заметили.
— А почему именно там? — не удержался я от вопроса. — Откуда он знает, что в этом проклятом месте сделать это легче всего?
Капитан усмехнулся:
— Это я хотел объяснить тебе позже, но уж раз ты так хочешь… Янек за большие деньги, которые ему платили западные торговцы живым товаром, переводил через границу людей. Для этой цели он и пользовался тайными тропами квадрата 90, которые он хорошо знал и считал вполне надежными.
— Кувшин до тех пор носит воду, пока не разобьется, — заметил я, немного подумав.
— Во всяком случае, нам уже тогда нужно было предпринять более действенные меры, чтобы закрыть лазейку в квадрате 90.
— А почему он не забрал монеты раньше?
— Ждал удобного случая. И когда один из его бывших, так сказать, соучастников дал ему новое поручение, Янек счел момент вполне благоприятным, тем более что это отвечало его собственным интересам. Вот он и решил сразу одним ударом убить двух мух… Ты понимаешь, что в этом деле скажут свое слово и еще кое-какие инстанции. Янек считал, что на этой полянке его никто не увидит. С наступлением темноты он бы пошел дальше. Вот и все… Однако… Ксантиппа в тот день пробежала ровно 18 километров. Это намного больше нормального. Вот я и решил нарисовать Ксантиппу вместе с Мартином.
Наш вездеход тем временем свернул на полевую дорогу. Вдруг Бардорф воскликнул:
— А вот и Мартин, узнает ли он тебя сразу!
Долг
Шел мелкий дождь, отчего ночь в тот вечер опустилась раньше обычного на небольшое село Нордхайм, расположенное вблизи от государственной границы. В окнах домов виднелся тусклый свет, а где-то на краю села выла собака.
Стараясь не шуметь и не обращать на себя внимание, из села вышел человек и направился в лес, который поднимался высокой стеной сразу же за крайними домами.
Пройдя немного по улице, человек свернул на проезжую лесную дорогу, которая резко отделялась от улицы. Остановившись под высоченной елью и сняв шляпу, он вытер платком вспотевший лоб.
Вдруг он почувствовал на плече чье-то прикосновение: за его спиной стоял коренастый мужчина, одна рука которого покоилась в кармане.
— Могу я отсюда пройти в Нордхайм? — спросил незнакомец.
— Да. До села один километр, если идти вот в этом направлении.
— Мне нужен господин Мюллер, но, к сожалению, я опоздал.