Туманы янтарного берега

Гирш Арон

Лев не смог сдержаться и фыркнул, подчёркивая своё отношение к такой точке зрения.

Немой вопрос во взгляде старика заставил мужчину пояснить свою реакцию.

– Ты ведь должен понимать, что суеверия, которыми ваши местные обложили эту семью, только провоцируют лишние проблемы.

Рожер кивнул, соглашаясь с доводом мужчины.

– Когда сыновья уехали, я твёрдо решил, что сам отправлюсь к их дому и буду разговаривать с ними. Я не собирался ни угрожать, ни требовать. Моей целью было просто прояснить ситуацию. Беда помутила мой рассудок, да и утопающий, как известно, хватается за соломинку. Я намеривался просить их, если они были в силах, спасти мою Анну.

– И что, – спросил Лев, когда от Рожера не последовало продолжения – ваша беседа

была содержательной?

Старик покачал головой, не глядя на собеседника. Дорога вновь пошла под горку, и оставив асфальтовое покрытие позади, сделалась грунтовой и полной ухабин. Лев чувствовал себя не вполне уверенным, управляя пикапом. Транспорт такого рода он никогда раньше не водил. Двигатель у этого автомобиля быль значительно сильнее, чем двигатели всех тех легковушек, которыми пользовался Лев, живя в города. Теперь же, молодой человек понял, что помимо мощности двигателя не малое значение играла и динамика, и воэ это качество сильно страдало у пикапа.

Рожер, меж тем, словно не замечая, с каким сосредоточением Лев управлял пикапом, продолжал рассказывать:

– Я стучался в их дверь. Ждал на пороге. Никто не открыл. Их старинный дом выглядел таким забытым. Как если бы он был заброшен, но таковым он не был, в противном случае его окна были бы разбиты. Вандалы не оставляют шансов оставленному без надзора имуществу. Я не смог никого найти, и посчитав, что Юстус и Астрид попросту отсутствовали, я уже двинулся в обратный путь, как откуда-то из клубов утреннего тумана появилась Лиза. Она просто прогуливалась где-то вдоль берега. Она первая увидела меня и поспешила подойти. До того дня я ни разу не разговаривал с девушкой.

Немного помолчав, словно взвешивая свои слова, Рожер добавил:

– Да, именно! Она была уже девушкой, не просто девчонкой, в конце концов. Мы поздоровались, и с необычайной лёгкостью между нами завязался разговор. Это была беседу двух, совершенно нормальных людей, как если бы я встретил своего близкого соседа на улице. Лизе понадобилось услышать от меня всего несколько слов, прежде чем она сама вспомнила об инциденте в лесу. Она рассказала мне, что там произошло, но на этот раз я услышал историю с её слов. Главным образом Лиза рассказала, что собака подбежала к ней и принялась угрожающе рычать. Затем появилась моя жена с остальными псинами, которые все как один стали рычать на Лизу. Но девушка призналась, что не была напугана, и причиной тому было её собственное знание. Она сказала, что знала, что собаки не причинят ей вреда. Она также призналась, что не держит никакой обиды за тот случай, и вообще, почти-что забыло о нём.

Рожер перевёл дыхание. Дорога теперь шла между рядами деревьев, с обоих сторон простирался довольно густой лес. Пространство там, под сводами деревьев, становилось непроницаемым для человеческого взора, а фары пикапа выхватывали определённую область пространства перед капотом, очень ограниченного пространства, не более чем на четыре метра вперёд. Это обстоятельство вынудило Льва снизить скорость.

– Что особенно поразило меня тогда, во время нашего разговора, так это то, что Лиза ни с того, ни с сего, попросила меня, чтобы я по возвращению домой, извинился от её собственного имени пред Анной. На тот момент я даже не рассказал девчонке о том, что случилось с моей женой. Я уже не мог пасть так низко, чтобы взмолиться перед девчонкой о помощи. Она вела себя так нормально, так естественно, я лишний раз убедился, что это совершенно обыкновенный человек, вокруг которого скопилось слишком много дурных слухов. Я прибыл обратно к себе, чтобы обнаружить то, чего в жизни мне забыть уже не удастся. Анны не было в постели, её не было даже в её комнате. Всё то время, что я провёл в пути, не больше одного часа, лил дождь. Трудно было представить, что моя супруга, лежавшая до этого практически без сил, вдруг встала и вышла из дома под проливной дождь. Кроме того, все её вещи были на месте, включая и обувь. Я обыскал весь дом, у меня началась паника. Что делать я не знал, и уж тем более я не мог позвонить

сыновьям, они только что уехали, и получив такую новость, они бы места себе не находили. В доме не было никаких следов присутствия посторонних, всё оставалось на своих местах. И лишь непонятный запах, описать который я не в силах и сегодня, висел в воздухе. Внезапно, выйдя во внутренний двор дома, на вспухшей от выпавшей влаги земле я увидел следы. Это были отпечатки босых ног, и по всем признаком я мог судить, что это были следы Анны. Они вели в пристройку. Я буквально побежал в направлении, куда вела цепочка отпечатков босых ног. Дверь в пристройку была не заперта, войдя внутрь я, ведомый следами, дошёл до того места, куда вели следы. Это был вольер в котором обитала та самая собака, со смертью которой начался массовый мор наших животных. Самые отвратительные страхи ожили во мне в тот момент. Я осмотрел вольер, не найдя там ничего. Затем я прошёл в противоположную часть пристройки, и обнаружил, что на земле появлялись новые следы. Это была всё та же вереница следов Анны, но теперь рядом с ней тянулась вторая линия следов – отпечатки собачьих лап. Обе цепочки тянулись к выходу из пристройки. Выйдя наружу, я убедился, что следы продолжались. Наплевав на то, что обо мне могли подумать случайные путнику, я взял свой карабин и продолжил двигаться по следам, уводившим меня всё дальше от дома, в лес. Следы шли по тропе, я не думал, что Анна могла в своём нынешнем виде встретить случайных прохожих, мною овладела совершенно другая загадка, и связана она была, конечно, со следами собаки подле следов Анны. Моё преследование продолжалось какое-то, очень не продолжительное время, прежде чем я заметил, что вокруг стал сгущаться туман. Это было очень необычно, учитывая, что я находился в лесу. Пропали столь естественные щебет птиц и скрежет стволов деревьев, раскачиваемых ветром. Я не мог понять, было ли то затишьем перед бурей, или же это я утрачивал способность слышать звуки. В какой-то момент я почувствовал усталость, руки словно налились свинцом, сделавшись неспособными удерживать карабин. Я решил остановиться ненадолго, сохраняя своё внимание лишь на следах. По мере того, чем глубже уходил я в лес, тем менее отчётливыми становились следы Анны, но вот собачьи следы напротив, словно проявлялись в каждом шаге, оставляя после себя отчётливый отпечаток. Присев, прислонившись спиной к стволу одной из осин, я позволил себе лишь на мгновение поднять взгляд кверху и закрыть глаза. В этот момент, произошло нечто такое, чего я не мог не предвидеть, не выдумать специально. Несмотря на то, что мои веки сомкнулись, я не перестал видеть окружавшее меня пространство. Я всё ещё оставался в лесу, на том же самом месте, только вот всё приобрело непонятный, тёмно-жёлтый, я бы даже сказал янтарный оттенок, как это бывает осенними вечерами. В нескольких метрах от меня стояла Лиза, одетая в незамысловатое платье, начинающееся на её плечах и заканчивающееся у самой земли. Всё платье было одного, чёрного цвета, и полы его, замаранные комьями сырой земли, приобретали непостижимый человеческому восприятию оттенок. Девушка стояла и смотрела на меня, слегка улыбаясь. Затем, когда я набрался сил, чтобы заговорить с ней, она опередила меня, сказав, чтобы я возвращался домой. Я хотел ей возразить, обрисовать свою ситуацию, рассказать о жене, но она не позволила мне сделать этого. Я попросту не смог выдавить из себя ни единого звука. Затем, я раскрыл глаза, чтобы обнаружить, что нахожусь в том же самом месте, но куда-то уже исчез туман и необъяснимая слабость. Я встал, перехватил свой карабин и буквально бросился по следам. Я бежал, насколько мне позволяли мои годы и внезапно обретённый запал. Контролируя дыхание, я то и дело уворачивался от неловко нависающих ветвей. Стараясь не терять из виду следов, направлением которых я руководствовался, я не мог не заметить, что в какой-то момент, следы ног Анны полностью исчезли, оставались лишь следы зверя. Но я продолжал свою погоню до тех пор, пока следы не вывели меня к такому месту, где между ветвей я мог увидеть это.