Тунгусский Робинзон
Шрифт:
По поведению Сергея было видно, что он не матерый преступник, живущий только волчьими идеалами и законами преступного мира. Нет, в нем явно прослеживалась противоположность к недостойным людским проступкам, а это было несовместимо.
— Сергей, ты мог бы мне рассказать о том, как ты попал в лагерь — ты убил человека? Или изнасиловал малолетку? Судя по твоей физической активности, ты мог вполне изнасиловать не одну женщину, а женское общежитие камвольно-суконного комбината, — пошутила Вика.
Сергей улыбнулся, поцеловал Вику в щеку и, прижав ее к своей груди, стал рассказывать ей о своей жизни, чтобы удовлетворить её женское любопытство.
На
Борт, уходя в сторону Шали, уносил его и всех тех, кого он вытащил из ада чеченского плена. На залитом кровью полу с простреленной шеей лежал сержант Аверин. Он, как настоящий воин, несмотря на смертельную опасность, в самый последний миг закрыл своим телом командира от пули бандита. Лютый, стиснув зубы, и, рукавом вытирая на глазах слезы, стоял на коленях перед его трупом до самого момента посадки борта на базу. В ту минуту его скорбь была так тяжела, что Сергей, не стесняясь своих бойцов, вслух просил господа простить его и принять душу сержанта. Достав с шеи сержанта нательный крестик, Сергей крепко сжал его в своей руке. Будто через этот невидимый глазу портал он передавал душе сержанта свою нестерпимую боль и скорбь, которая в эти минуты терзала его сердце.
Весть о возвращении группы старшего лейтенанта Лютого на базу в Шали облетела все службы и штаб сводных войск на Кавказе. На площадке собрались все: командир полка, командир батальона и даже представители особого отдела армии.
Всему офицерскому корпусу высшего звена не терпелось видеть «героя», который ценой собственной свободы нарушил приказ и даже сорвал график ротации войск.
Борт, разрезая воздух лопастями, словно гигантскими саблями и, поднимая клубы пыли, приземлился на площадку. Как только двигатель самолета остановился, и пыль улеглась, дверь МИ-8 открылась. В дверном проеме появился старший лейтенант Лютый. От усталости и размазанных по щекам слез и краски боевого камуфляжа, его лицо было покрыто налетом грязи. Под глазами черными полосами размазаны слезы горечи. Старший лейтенант спрыгнул на поле и, взяв поручень носилок, вместе со своими бойцами поднял тело погибшего сержанта Аверина. Осторожно ступая на землю, он двинулся в сторону стоящих поодаль офицеров, которые с интересом наблюдали за новоявленным полковым «террористом». Среди штабников послышалось шипение:
— Лютый с «двухсотым»…
Сергей шел вперед, гордо глядя на командира полка. Следом за ним борт покинули уставшие бойцы и бывшие пленники, которых освободил Лютый из бандитского плена. Даже издали по лицам десантников было видно, что этот рейд был для разведгруппы не экскурсией по горячим и лечебным источникам Аргунского ущелья, а настоящей боевой операцией. Было видно, что весь взвод скорбел по поводу потери своего сержанта и боевого товарища Аверина. Передав носилки одному из бойцов, Лютый подошел к командиру полка и, стараясь принять офицерскую выправку, по всей форме доложил:
— Товарищ полковник, разведывательная группа поставленную задачу по спасению пленных выполнила. Потери: один раненый, сержант Аверин убит. В результате проведенной операции уничтожено около пятидесяти бандитов незаконного бандформирования полевого командира Саида Аргунского. Сам полевой командир Саид Аргунский в результате операции убит, а его база полностью уничтожена вместе с запасами оружия, боеприпасов и наркотиков. Прошу Вас, товарищ полковник, сержанта Аверина представить к правительственной награде посмертно.
Полковник слушал доклад
— Да ты знаешь, что ты, старший лейтенант Лютый, своей самодеятельностью сорвал график ротации войск? Он согласован не с тобой и не со мной. Он согласован генеральным штабом СКВО и президентом Чеченской республики Рамзаном Кадыровым. У нас, бля, из-за твоей самодеятельности очень большие неприятности. Ты, старлей, не думай, что ты герой — ты преступник и террорист! Борты он, видите ли, захватывает! Кем, кем ты себя, бля, вообразил? «Рембо», ты сраный. Ты у меня под трибунал пойдешь, «сучий потрох»! Командиру батальона, подготовить рапорт о передаче дела в трибунал. Пусть суд разбирается, какое наказание заслуживает старший лейтенант Лютый. Сдать оружие! Вы арестованы до выяснения!
Сергей равнодушно, будто заранее зная, расстегнул разгрузку, жилет и, глядя в голубое небо, бросил надоевшую за двое суток амуницию вместе с автоматом себе под ноги. Полными глазами горечи и обиды, он обернулся к своим бойцам и усталым голосом сказал:
— Мальцев, дипломат!
Сержант подал командиру дипломат. Сергей, глядя в глаза полковнику, открыл замки кейса и бросил его под ноги Мелентьеву. Кейс при ударе открылся и из него на траву посыпались пачки долларов.
— Это что такое, товарищ старший лейтенант? — скрипя зубами, спросил полковник. — Постарайтесь объяснить, что это за денежные знаки?
В тот миг, когда кейс упал на землю, полковнику показалось, что Лютый бросил ему этот дипломат, словно это была «сахарная» косточка, а он, полковник Воздушно Десантных Войск, бездомная собака.
— Это, товарищ полковник, деньги за партию наркотиков, продажу которых удалось пресечь моим бойцам.
— Майор Брайцев, арестуйте старшего лейтенанта и определите на гарнизонную гауптвахту под следствие, — приказал полковник курирующему ФСБешнику.
Бойцы, видя, что их командир попал в немилость, окружили его плотным кольцом и, передернув затворы, решительно ощетинились стволами, давая понять, что не дадут в обиду своего командира.
Глаза полковника и всей штабной шушеры, то ли от страха, то ли от удивления, прямо вылезли из орбит. Подобное неподчинение с применением оружия носило не просто характер нарушения устава, это уже было ЧП армейского масштаба.
Челюсть полковника затряслась от нервного тика. Четырнадцать автоматов смотрели на него черными зрачками стволов, готовые в любую секунду высадить четыреста двадцать патронов.
— Старший лейтенант Лютый, это что за балаган? Командуйте своими бойцами и не доводите ситуацию до предмета судебного разбирательства, — сказал спокойно полковник.
— Я приказываю опустить оружие, — сказал старший лейтенант и посмотрел на своих солдат таким взглядом, что они беспрекословно подчинились.
— Старший лейтенант Смирнов, принимайте командование подразделением, — сказал Сергей, переводя своих бойцов под руководство другого офицера.
— Взвод, становись, — скомандовал Смирнов.
Солдаты, исполняя приказ, встали в соответствии с требованием устава.
— Оружие разрядить!
Отстегнув от автоматов магазины, каждый воин проверил автомат и, передернув затвор, поставил оружие на предохранитель. Когда воины спрятали магазины в подсумки, Смирнов скомандовал дальше: