Туннель
Шрифт:
– Получилось! – счастливо заверещала Алиса. – Мы перебрались на другую сторону!
– Да, - сказал доктор бесконечно усталым голосом. – Получилось. Давайте поскорее опустим этот мост и поедем отсюда.
Люди, превозмогая усталость, поспешили к мосту. Снова они оказались у воды, бушующей в канале в лучах зеленых ламп, но теперь с другой стороны. Тарас сразу заприметил небольшую лебедку и основания моста, схватился за ручку. Голова немного закружилась от вида потоков, далеко внизу, но уже в следующую секунду руки начали описывать быстрые круги. Мост тяжело заскрипел и начал медленно
– Подожди! – Доктор положил ему руку на плечо.
– Что? – спросил Тарас, отрываясь от лебедки.
– Кажется, нас не ждет теплый прием, - сказал доктор указывая на ту сторону.
Только сейчас Тарас заметил около дюжины огромных собак, окруживших автобус. Псины смотрелись страшно, серая шерсть висела клоками, красные глаза горели безумием. На людей свора пока внимания не обращала, звери ходили вокруг автобуса, время от времени подпрыгивая, пытаясь заглянуть в окна.
– Собачки, - сказала Алиса с удивлением. – Откуда они здесь?
– Не знаю. – Доктор в задумчивости потеребил усы. – Вот только думается мне эти «собачки» костей от нас не оставят, если мы опустим мост.
Тарас в отчаянии глядел на собак, окруживших автобус. Столько мук вытерпели в мрачном подземелье, нашли выход к другой стороне моста, и вот теперь не могу его опустить.
– Может, он сами уйдут, - с надеждой сказала Алиса.
Свора словно в ответ перестала бродить кругами, псы расселись вокруг автобуса, и замерли, как почетный караул.
Доктор уселся прямо на асфальт, Тарас и Алиса последовали его примеру. Тишину прерывал лишь шум воды внизу. Люди хмуро поглядывали то на автобус, окруженный собаками, то друг на друга. Звери же их словно не замечали и сидели на задних лапах как каменные изваяния.
– Знаю! – сказал Тарас после нескольких минут молчания.
Доктор и Алиса настороженно посмотрели на него.
– Что знаешь? – спросила девушка.
– Знаю, как нам быть с собаками.
– И как?
Тарас поднялся и принялся расхаживать взад и вперед, потирая ладони.
– Я возьму автомат и доберусь до края моста. Доктор немного опустит его, и я смогу с высоты отстрелять псов. Все просто!
Доктор посмотрел на Тараса, на мост, затем на собак. В глазах читалось сомнение.
– Не лучший вариант. Вдруг автобус повредишь, да и собаки могут достать тебя. Опасно.
Тарас лишь отмахнулся.
– Тут куда не сунься, везде опасно на опасно сидит и опасно погоняет. Дайте мне магазины.
Доктор пожал плечами, вытащил три рожка. Два Тарас спрятал в куртке, один присоединил к автомату.
– Надеюсь, патронов хватит. Стрелок из меня не очень.
– Ничего, попадешь, - успокоил доктор. – Я тебя опущу пониже.
– Но не слишком низко! – сказала Алиса взволнованно. – Посмотрите, какие эти собаки здоровые, вдруг допрыгнут.
– Ладно, - глубоко вздохнул Тарас. – Я дам сигнал.
– Хорошо. – Доктор взялся за лебедку.
Тарас забросил автомат за спину и ступил на мост, медленно начал продвигаться к другому краю. Шаги по наклонной давались непросто, еще и буйный канал с водой под ногами. Тарас, бросив взгляд вниз, побледнел, руки крепче ухватились за высокие перила. Приставными шагами он упорно шел вперед,
Наконец Тарас преодолел непростой путь. Теперь он видел крышу автобуса и загривки тринадцати собак, окруживших автобус. Тарас повернулся назад и махнул рукой. Доктор кивнул, руки ухватились за лебедку. Мост с печальным скрипом начал опускаться.
Крыша автобуса в кольце собак приближалась. Твари, почуяв Тараса, словно очнулись от транса, и, оставив охрану транспорта, начали суетиться под опускающимся мостом. Из глоток вырывалось утробное рычание, красные глаза плотоядно блестели, разглядывая приближающийся свежий кусок мяса. Одна из собак, черная, огромная и самая лютая, даже подпрыгнула, пытаясь цапнуть добычу. Тарас, испугавшись, немного отпрянул назад. Обернулся, руки скрестились перед грудью. Доктор поднял руки, мол, все, не трогаю. Мост остановился, зависнув над дорогой метрах в трех.
Псы словно сошли с ума. С оскаленных пастей падали клочья пены, рычание сменилось хриплым лаем. Твари подпрыгивали, извиваясь в воздухе, тянули к Тарасу лапы с острыми когтями. Огромная черной собаке даже на мгновение удалось зависнуть на краю моста, но туша не удержалась и шлепнулась на асфальт, едва не скатившись в пропасть
Потный от страха Тарас дрожащими руками перезарядил автомат. Дуло нацелилось на беснующуюся под мостом свору, палец плавно спустил курок.
Автоматная очередь заглушила рычание и лай. Собаки завизжали, и сразу три туши замерли на асфальте без движения. Остальные бросились врассыпную, Тарас послал несколько пуль вдогонку, боковое зеркало автобуса разлетелось на кусочки, но одна из тварей все же заскулила, пытаясь ползти с перебитым хребтом.
Собаки отбежали в разные стороны к стенам туннеля, но не скрылись из виду, а снова бросились в атаку с удвоенной яростью. На этот раз одному псу удалось прыгнуть высоко и зацепиться за край моста. Передние лапы скребли когтями по железному настилу, задние бешено сучили в воздухе, пытаясь подтянуть остальное тело. Огромные клыки блестели, глаза пылали яростью и жаждой крови. Тарас в ужасе отпрянул назад, и повалился на задницу, едва не скатившись вниз. Но руки работали сами по себе - левая сунула дуло оружия прямо в оскаленную пасть, правая спустила курок. Очередь начисто снесла собачий череп, обезглавленная туша полетела в пропасть.
Тарас вскочил на ноги, опустевший магазин скрылся в водах канала. Быстро вставил новый, клацнул затвор. Почти не целясь, Тарас дал еще одну очередь, снова раздались визг и скулеж. Патроны кончились мгновенно, Тарас вставил последний магазин. Под мостом теперь кружились всего две собаки, выстрелы превратили тварей в неподвижные туши.
Тарас опустил горячий автомат, грудь вздымалась от частого дыхания. В ноздри бил запах пороха, из дула валил густой дым. Тарас осторожно перегнулся через край моста, взгляд устремился вниз. Перед автобусом кровавое месиво, собаки раскинулись в разных позах, под тушами растекались темные лужи. Тарас насчитал одиннадцать трупов. Одна собака распрощалась с головой и улетела в пропасть. Тринадцатой не видно, видимо, скрылась, не желая делить судьбу стаи.