Тупики Глобализации. Торжество Прогресса или Игры Сатанистов?
Шрифт:
Форт-Нокс
Одновременно с золотым «ограблением века» были объявлены недельные банковские каникулы (то есть попросту принудительные выходные в финансовых учреждениях), из-за которых ни один частный вкладчик не мог в экстренном порядке извлечь свои враз обесценившиеся сбережения. Ну как вам «антикризисные мероприятия»? Вот-вот, а вы говорите «Геращенко»… Еще раз подчеркну, что, в отличие от ситуации в России 1998 года, решение Франклина
Дело дошло до Верховного Суда США, который и постановил 2 года спустя: президент и Конгресс нарушили Конституцию, но тем не менее были в этом противозаконном акте… абсолютно правы! Потому как все равно ничего сделать было невозможно - а главное, «они приняли решение, исходя из национальных интересов США». Этот вердикт следовало бы отпечатать во многих экземплярах и всякий раз тыкать в него носом всех утверждающих, будто дикая Россия вечно кидает инвесторов, а вот цивилизованный Запад, мол, такого себе не позволял никогда. Сравните к тому же величину убытков от американского дефолта и от нашего (в сопоставимых ценах штатовский «весит» на порядок больше) - и станет ясно, что уж чья бы корова мычала о цивилизованном поведении финансовых властей, но американская бы молчала. А ведь это был не первый и не последний дефолт в истории США…
Вернемся, однако, к нашим баранам: за дефолтом последовали примерно семь десятков законов, которые и составили пресловутый «новый курс» Рузвельта. Некоторые из них были весьма экзотическими. Например, была создана Национальная администрация восстановления промышленности, которая принудительно связала всю американскую индустрию серией картельных соглашений под общим названием «кодексы честной конкуренции». Вся промышленность делилась на 17 отраслевых групп, в каждой из которых устанавливались монопольные цены, жестко фиксировался объем производства и распределялись рынки сбыта. При этом фирмам было категорически запрещено продавать товары ниже установленных «кодексами» цен.
Трудовая часть «нового курса» устанавливала минимум заработной платы и максимальную продолжительность рабочего дня, обязывала работодателей заключать коллективные договора, резко расширяла права на создание профсоюзов и содержала комплекс мер помощи безработным. Наконец, учреждалась Администрация по регулированию сельского хозяйства, которая точно так же устанавливала цены на сельскохозяйственные продукты и фиксировала объемы производства.
Меры эти если и дали какой-то эффект, то скорее психологический - это был своего рода удар бича по заторможенному перманентным кризисом сознанию людей. В любом случае, для американской экономики все эти меры были уж слишком крутыми, поэтому в 1935-36 годах предпринимателям удалось через Верховный суд США отменить все основные мероприятия в рамках «нового курса». Гораздо большее значение для реальной экономики имело резкое увеличение государственных расходов, которое создало миллионы рабочих мест и заметно увеличило совокупный спрос американцев. Вот только действия эти начал предпринимать еще президент Гувер за 3 года до Рузвельта, но тогда они не принесли успеха - позже мы увидим, почему.
В это же самое время знаменитый впоследствии экономист Джон Кейнс обнародовал свою нетрадиционную экономическую теорию - кстати, как раз в 1933 году его концептуальную статью опубликовала газета «Нью-Йорк Таймс». В 1934-1937 годах американская экономика определенно подросла, но в конце этого периода Рузвельт, опасаясь большого дефицита бюджета, сократил государственные расходы. Кейнс немедленно предсказал падение производства - каковое падение тут же и случилось. К войне экономика США подошла в неважной форме: производственные мощности
Власти вынуждены были забыть про бездефицитный бюджет и пуститься во все тяжкие: военные затраты за 6 лет (с 1939 по 1945 год) выросли в 80 раз, составляя временами до 5/6 бюджетных расходов. Дефицит бюджета вырос за те же 6 лет почти в 14 раз, зато безработица упала в 10 раз и к концу войны составляла менее 2% трудоспособного населения. Сбережения людей взлетели до небес, потому как реализовать их во время войны было затруднительно: мирное производство почти не развивалось - да и мобилизационное настроение времен войны не способствовало чрезмерным тратам. Зато как только война закончилась, на американскую экономику пролился золотой дождь частных денег, который обеспечил мощнейший рост на 10 лет вперед, прерванный лишь небольшим локальным спадом 1948-49 годов.
Еще большие темпы этот рост приобрел за счет могучей внешней экспансии. План Маршалла был сам по себе мероприятием огромным по масштабам, а ведь им дело не ограничилось, равно как и корейской войной. Послевоенное финансовое устройство мира было спроектировано в 1944 году на Бреттон-Вудской конференции, которая установила доминирующее положение доллара как расчетной валюты, причем курсы остальных валют были зафиксированы на уровнях, искусственно заниженных по отношению к доллару. Такое положение дел способствовало быстрой зарубежной экспансии американских корпораций, а значит, и еще большему росту их производства. Лишь в 1957 году наступил неизбежный циклический кризис, после которого американская экономика вступила в фазу колебаний и пребывала в ней на протяжении 6 лет.
Экономическая политика властей была в это время совершенно неорганизованной, из-за чего кризис несколько затянулся. Перелом ситуации наступил после прихода к власти администрации Джона Кеннеди. Он привел с собой целый штат сильных экономистов неокейнсианской школы, в том числе Пола Самуэльссона, Джона Кеннета Гэлбрейта и Джеймса Тобина. По сравнению с эпохой Рузвельта экономическая политика властей претерпела лишь одно большое изменение: вместо наращивания государственных расходов ставка делалась на снижение налогов. Убийство Кеннеди не изменило хода дела, поскольку следующий президент, Линдон Джонсон, шел до поры примерно тем же путем. Всего за 4 года американская экономика выросла на четверть, а безработица упала в полтора раза.
Однако тут случилась война во Вьетнаме, которая стала первым из серии мощных ударов по экономическому росту. Как уже отмечалось выше, дело не в самой войне, а в том, в каком состоянии ее встречает экономика. К началу Второй мировой в США было очень много незагруженных мощностей, но вьетнамская война началась на фоне могучего роста и высокой занятости. Как следствие, часть мощностей пришлось переориентировать с мирной продукции на военную - в результате предложение потребительских товаров резко отстало от спроса, что вызвало изрядный рост цен.
После этого напасти следовали одна за другой. Мощная волна политических протестов, расцвет пацифизма и поражение во вьетнамской войне стали первым ударом по всемирному военно-политическому господству Америки - а настроение неуверенности никогда не помогало экономике. Неуклонно раздувавшаяся инфляция подорвала послевоенный режим фиксированных валютных курсов: из-за быстрого роста внутренних цен в США доллар реально обесценивался по отношению ко всем основным валютам мира - но курсы-то при этом оставались на прежних уровнях. Кроме всего прочего, из-за этого американские товары становились все дороже для их зарубежных покупателей, в то время как европейские и японские товары, напротив, для американских потребителей реально дешевели.