Тупиковое звено
Шрифт:
Голоса смолкли. Еще несколько секунд хозяева, видимо, размышляли, впускать ли незваного гостя или сделать вид, что дома никого нет. Наконец послышались легкие шаги и звук открываемого замка.
— Даша?! Ты как здесь оказалась? — Титаевский даже в спортивном костюме выглядел аккуратным и подтянутым. — Вот кого не ожидал увидеть!..
— Привет, Богдан. Извини, что без звонка. Я, наверное, не вовремя?
— Ну что ты… — Он взял сумку. — Проходи. Правда, у нас тут небольшая семейная ссора, но мы уже почти закончили.
Даше меньше всего хотелось оказаться
— Как чувствовала, что надо позвонить! Извини еще раз. На самом деле я в общем-то на минуточку, хотела попросить у тебя на время фотографии Николая Николаевича и его паспорт… Но если сейчас неудобно, я найду какую-нибудь гостиницу и оттуда тебе позвоню…
— Какая еще гостиница! — Богдан буквально втащил ее в квартиру. — Проходи давай. Заодно с моей женой познакомишься… Робея перед сценой, которую предстояло пережить, Даша скинула куртку и осторожно подошла к распахнутым дверям комнаты. В центре бежевого ковра, словно боксер-победитель посредине ринга, стояла невысокая, чуть полноватая молодая женщина: приятное круглое лицо, темные волосы, собранные на затылке в большой блестящий пучок и черные, круглые, как две сердитых черешни, глаза. Издали глаза казались особенно темными еще и оттого, что лицо женщины было поразительно белоснежным. Но не той болезненной бледностью, которая отличает малокровных городских барышень, а ровной сметанной белизной здоровой и сильной деревенской девки, выросшей на свежем воздухе и экологически чистых продуктах.
Да, все было хорошо в Оксане: и блестящая густота волос, и нежнейший цвет лица, и яркость сочных губ — все, кроме одного. Никогда, ни при каких условиях не годилась она в пару Богдану. Несходность эта шла не от ладной округлой фигурки и такого же ладного круглого личика, а прямо из кряжистого крестьянского нутра ее: вздорно вздернутых бровей, широко раскинутых коротких ручек и крепко расставленных ножек. Эти славные ножки не стояли на земле, они ее попирали. В то время как сам Богдан над землей парил.
— Ну, здра-авствуйте вам! — неожиданно ласково пропела Оксана, всплеснув крепкими круглыми руками. — Вот принесло к порогу дорогую московскую гостью!
Даша растерялась. Как Оксане удалось догадаться, кто она такая?
— Добрый день, — поздоровалась молодая женщина. — Меня зовут Даша.
— Та я знаю! Муж говорил. — Слово «муж» Титаевская выделила. — А я Оксана.
Голос у жены Богдана был сочный, грудной, украинский же акцент делал его еще богаче.
— Очень приятно. — Даша попыталась робко улыбнуться. — Рада познакомиться. — И поскольку добавить было нечего, выдала вдруг совсем непредсказуемое: — Поздравляю вас.
— Поздравляешь? Спасибо, лапа моя — Оксана, наконец, вышла из бойцовской позы. — А с чем же?
— Ну как же… Двое деток. Это так неожиданно… Я хотела сказать: здорово. — Даша буквально ненавидела себя.
Но Оксана не увидела а словах гостьи ничего предосудительного. Она выразительно взглянула на мужа и весело заметила:
— Главное,
Даша не совсем поняла, что та имела в виду, но переспрашивать не стала. Какая ей разница, кто из них как жил. Сейчас у нее одна забота: волосы вырвать, документы забрать и скорее на Тайвань: времени впритык остается, если опоздает, где потом эту Boy искать…
— А ты давно в Киеве? — спросила Оксана.
— Только что с поезда.
— Так ты ж голодная! — обрадовалась хозяйка. — Пойдем на кухню, у меня и кортопляники сделаны.
Про кортопляники Даша слышала впервые, но отказываться не стала. Еще не случалось такого, чтобы на Украине вас накормили плохо или невкусно.
2
— Лапа моя, а ты Марье Андреевне-то уже звонила? — Подпоясавшись льняным, в красных петухах, фартуком, Оксана принялась ловко шуровать кастрюлями, тарелками, поварешками.
— Кому звонила? — переспросила Даша.
Манера круглолицей хозяйки обращаться к малознакомому человеку на «ты» и с той обескураживающей простотой, от которой волосы встают дыбом, мешала ей расслабиться и выбрать правильную линию поведения.
— Ну баронессе, значит.
«Баронессе, значит», — обреченно вздохнула про себя Даша. «Н-да. Чую, развернемся мы на полях французчины…»
Сама Даша Марии Андреевне по поводу Богдана ничего не говорила, однако баронесса, скорее всего, была в курсе — наверняка доложился Филипп.
— Я ей довольно регулярно звоню. А что?
— Про нас сказала?
— Нет еще.
— Так бабушка ничего про нас не знает? — Оксана перестала помешивать борщ, стрельнув в гостью круглыми вишневыми глазами. — Тогда давай я позвоню. Коли времени нет у тебя.
— Звони.
Даша достала из сумочки визитку. Но не Марии Андреевны, а метра Дюпри. Вот кто будет шустрой хохлушке достойным собеседником.
Оксана обтерла мокрую руку о фартук, осторожно взяла карточку двумя пальцами:
— Кто это?
— Метр Дюпри, адвокат баронессы. Марии Андреевне сейчас несколько нездоровиться, так что для начала лучше связаться с ним, а он уже решит…
— А чего он может решить-то? — Жена Титаевского явно была недовольна. — Мы же ее родственники, а не его. Чего ему за нас решать?
Даша пожала плечами:
— Вот ты ему об этом и скажи. Я тоже сначала с ним разговаривала. Баронесса не в том возрасте и положении, чтобы со всеми подряд напрямую общаться.
— А-а-а… — протянула Оксана. — Ясно. Ну и как он?
Зверь?
— Почему зверь. Нормальный. Адвокат как адвокат.
— Ладно, об этом мы еще поговорим.
Титаевская поставила перед Дашей большую дымящуюся тарелку такого красивого и ароматного борща, что гостье пришлось тут же переменить свое мнение относительно характера хозяйки. При чем тут характер человека, если он так готовит борщ!
Оксана продолжала хлопотать:
— Сейчас кортопляники подогрею… А ты, детка, не принюхивайся, бери ложку, хлеб, начинай рубать, пока горячий.