Турист
Шрифт:
Перкинс покачал головой.
— Нет-нет. Пусть Вильма нас недолюбливала. Пусть даже ненавидела, но она никогда бы не отдала сына какому-то русскому. Девчонка у меня неглупая.
Симмонс мельком взглянула на Тину и лукаво подмигнула. Она, похоже, осталась довольна разговором, хотя Тина, как ни ломала голову, так и не смогла понять, что такого ценного узнала спецагент. По крайней мере, Мило ничто из этого помочь не могло.
— У меня к вам еще один вопрос, — обратилась Симмонс к старику.
—
— Почему Вильма и Эллен так вас ненавидели?
Перкинс моргнул, наверное, раз пять.
— Я хочу сказать, — спокойно, словно проводя собеседование с домогающимся должности кандидатом, продолжала Симмонс, — что вы такого сделали своим дочерям?
Тишина, потом долгий вздох, услышав который можно было подумать, что вот сейчас старик отворит душу и покается в грехах перед чужаками. Но исповеди не случилось. Старик протянул руку и, указывая перстом на дверь, проревел голосом неожиданно крепким и звенящим от злобы:
— А ну проваливайте из моего дома!
Когда они вышли, Тина уже знала, что расскажет Симмонс все. Мило обманывал ее, и она, по крайней мере сейчас, ненавидела его всей душой.
Они уже забрали у заботливых старушек сонную Стефани, когда Тина вдруг вспомнила кое-что еще.
— О боже!
— Что? — спросила Симмонс.
Тина остановилась.
— Когда мы вернулись из Венеции, Мило тоже вернулся. А потом поехал со мной в Бостон — за свидетельством о рождении для Стефани. И там стал просить, чтобы я дала ей второе имя. Я об этом не думала, да мне, в общем-то, было все равно, а для него, похоже, значило очень многое.
— И вы дали ей второе имя?
— Да. Эллен.
10
За полчаса до их прихода два охранника убрали коробки из-под китайской еды, заменили бутылку с питьевой водой, стерли кровь со стола, стульев и пола. Мило облегченно вздохнул — за ночь камера так пропахла потом и скисшим «Кунг Пао», что его постоянно тошнило.
Первым вошел Фицхью, за ним Симмонс. Последний раз Мило видел ее в «Дисней уорлде», разговаривал — в Блэкдейле. Выглядела она усталой, как будто тоже провела бессонную ночь в клетке с собственной вонью.
«Помни, — сказал ему Евгений, — спасти тебя может только Симмонс, но она об этом знать не должна».
Мило скрестил руки на груди.
— С ней я говорить не буду.
Симмонс выжала из себя улыбку.
— Я тоже рада вас видеть.
Фицхью на улыбки не тратился.
— С кем разговаривать, решать не мне и не тебе.
— А вы не очень хорошо выглядите, — заметила спецагент.
Левый глаз у Мило распух, нижняя губа была рассечена, ноздрю запечатывала корка засохшей крови, но самые страшные синяки скрывала оранжевая роба.
— Постоянно натыкаюсь на стены.
— Я так
Фицхью пришлось отправить охранника за другим. Все ждали. В паузе Симмонс в упор смотрела на Мило, он отвечал ей тем же.
Принесли стул. Фицхью сел.
— Не забывай, Мило, о чем мы говорили вчера. О темах, не подлежащих обсуждению.
Симмонс нахмурилась.
— Я помню, — отозвался Мило.
— Хорошо. Для начала я хотел бы кое-что показать.
Фицхью потянулся к нагрудному карману пиджака, но Симмонс положила руку ему на лацкан.
— Не сейчас, Теренс. — Она убрала руку. — Для начала я хотела бы услышать всю историю.
— Что такое? — Мило выпрямился. — Что у него там?
— Насчет этого не беспокойся, — Фицхью не стал ничего доставать. — Расскажи нам все, ладно? С того же места.
Мило посмотрел на Фицхью.
— Вы улетели во Флориду, — Симмонс дала понять, что с протоколом допроса ознакомилась, пусть даже и бегло. — Должна признать, — она, как и положено опытному дознавателю, развернула руки ладонями вверх, — сбежали вы ловко. Мастерская работа.
— Она что, и дальше в таком же духе разговаривать собирается?
Мило посмотрел на Фицхью, который в ответ пожал плечами.
— Я буду разговаривать так, как сочту нужным, пользуясь в том числе и сарказмом.
— Да, конечно, — согласился Фицхью. — Давайте продолжим. — Он повернулся к Симмонс. — А сарказм постарайтесь умерить, ладно?
Мило еще раз пересказал все, что произошло с ним в «Дисней уорлде», опустив только одну деталь: встречу с Примаковым у «Космической горки». Старика действительно интересовало, что случилось с Энджелой Йейтс, — в этом пункте он Тине не солгал.
В любом следствии дознаватель озабочен в первую очередь тем, чтобы вскрыть причинно-следственные связи, а поскольку визит Примакова никак на этих связях не отразился, то и обойти его было совсем не трудно. Напрягаться не пришлось, и Мило получил возможность оценить поведение противников.
Фицхью был напряжен, сидел выпрямившись и вел себя сдержаннее. Накануне он давал понять, что спешить некуда, что время не поджимает, теперь же заметно торопился, словно допрос проводился для формы, и время от времени повторял нетерпеливо:
— Да, да, это мы уже знаем.
И каждый раз Симмонс сдерживала его одними и теми же словами:
— А я, может быть, не знаю. Вам, Теренс, прекрасно известно, насколько плохо информировано Министерство безопасности. — Она поворачивалась к Мило. — Продолжайте, пожалуйста.
Симмонс желала знать все.
И Мило продолжал. Он излагал свою историю неспешно, последовательно, подробно и даже не забыл назвать цвет «рено» Эйннера, на что Симмонс задумчиво кивнула.