Турнир четырёх стихий

Кин Мэй

Разве для счастья этого мало?..

— Кейла?

— М-м-м? — Я перевожу взгляд на парня. Его сапфировые глаза озорно сияют, что начинает меня настораживать.

— Ты помнишь, что завтра мы снова идём на семейный ужин?

Мои глаза округляются, когда в мыслях уже вспыхивает: «Киит, спасай!» Но в ответ я лишь слышу смешок и последующие слова: «Родня мужа, да ещё и такая — святое!»

В этот момент так и захотелось сказать ему все самые жаркие и

тёплые слова. Но Лукас снова это сделал. Едва коснулся моих губ и все мысли тут же испарились. Что уже не в первый раз, стоит мне лишь впасть в ступор, а ему понять, что я опять мысленно со своим хранителем, вместо того, чтобы быть всецело с ним.

— Ты всегда будешь так делать?! — возмущённо спрашиваю я, вздёрнув бровь. И хотя совру, если скажу, что мне это не нравится. Но…черт! Так я лишь больше в нем растворяюсь. А ведь казалось бы куда больше то!?

— Угу. Не люблю делить тебя с кем-то ещё. Даже, если это твой хранитель.

Я усмехаюсь, мотнув головой, и беззлобно говорю:

— Эгоист.

— Есть такое. Но ты так и не ответила мне.

— На что именно? — Я мило улыбаюсь и едва склоняюсь к его лицу, пытаясь перевести тему и отвлечь его.

Но в отличии от меня, у него куда больше выдержки. Потому что уже в следующее мгновение он приближается ещё ближе и шепчет мне в губы:

— Тащить тебя на руках насильно? Или все же пойдёшь сама — на своих двоих?..

Когда меня впервые позвали на подобный ужин я нервничала. Однако не чувствовала себя сковано и неловко. Все же его отца я видела, а вот женщину, давшую жизнь моему любимому, а также значимую персону — главу рода — нет. Однако стоило мне лишь оказаться на пороге огромной гостиной — меня тут же заключили в объятья. А потом…

А потом понеслось…

В общем, каждый раз, стоит мне оказаться во дворце, мать Лукаса — безумно красивая женщина, с такими же глазами, как у сына, окружает меня невероятной, порой маниакальной заботой. При этом совершенно спокойно реагирует на тот факт, что я ведьма. Дедушка же Шорхин — не перестаёт откармливать меня, сетуя на мою худобу и отпускать различные шуточки в сторону нашей пары. И порой эти шуточки настолько тонкие и прозрачные, что мне хочется провалиться на месте, только бы не слушать о скором пополнении или же о том, как нам лучше всего это устроить.

Боже.

Кажется у меня с прошлого раза до сих пор горят уши. Но…семью не выбирают, правильно?..

На самом деле, первые дни, когда мы только вернулись в академию, я не могла найти себе места. Мысли о смерти родителей вновь и вновь прокручивались в моей голове, как и слова,

сказанные Вольтинэром. Мне было ужасно больно и, кажется, что все краски вокруг меня снова померкли. Но благодаря поддержки близких я поняла, что не виновата. Никто не виноват. Просто…так сложилась наша судьба. Лишь после — я осознала, что всю свою жизнь мои родители боролись за то, чтобы я могла просто жить. Жить, как все и не думать о вечных погонях.

В конце концов, так и вышло.

«Они даже тебя толком никогда не наказывали, Кей, — усмехнулся Рэй, когда одним из вечеров мы сидели в поместье на моей любимой крыше. — Следовательно и винить тебя в чём-либо точно бы не стали. Думаю, что сейчас они очень гордятся тобой, а еще… Они очень счастливы, ведь ты наконец-то нашла собственное счастье и обрела себя. Не это ли важно?» — Его губы растянулись в насмешливой ухмылке, и я закатила глаза, но не сдержала ответной, благодарной улыбки.

Тогда все эти чувства и переживания о прошлом окончательно отпустили меня. Они — часть меня. Всё, что со мной когда-либо было. Ведь именно эти мелочи, все эти чувства и моменты делают нас такими, какими мы являемся в данный момент этой удивительной жизни.

Собой.

Как бы там ни было и, чтобы я не говорила, но странные, местами чокнутые, однако милые родственники Лукаса стали мне второй семьёй, которая заботится обо мне. Пусть и в…такой причудливой форме. Поэтому мне не остаётся ничего иного, как устало выдохнуть:

— Я дойду сама, Дэльер. Са-ма.

— Вот и умница! — Парень весело щёлкает меня по носу, и я улыбаюсь.

Он обнимает меня, и я едва облокачиваюсь на него спиной, нежась в его объятьях.

Мы совершенно не торопились со свадьбой. Поэтому запланировали ее на лето. Лукас же без какой-либо глупой банальности в один из вечеров, когда мы сидели у камина, просто надел мне кольцо на палец, обозначив его, как семейную реликвию. Поэтому теперь на моем пальце красуется аккуратное колечко с небольшим камнем в виде изумруда и гравировкой на внутренней стороне: «Дола’сол’рель», что означало: «Всегда и навеки твой».

— И, что дальше?.. — После некоторого молчания, задумчиво произношу я, когда мы оба наблюдаем за тем, как солнце окончательно скрывается за горизонтом, оставляя на небе яркие огненные всполохи.

— А дальше мы будем проживать каждый миг нашей жизни. Вместе.

Я улыбаюсь подобной перспективе и оборачиваюсь к нему. Заглядываю в такие родные глаза и уверенно повторяю: «Вместе», когда его губы уже накрывают мои.