Турухтанные острова
Шрифт:
«Ха! Забавно! — усмехнулась она. — «Кому за тридцать»!.. Когда же этот вечер?.. Сегодня, в девятнадцать часов».
Она стояла, рассматривая афишу, и подумала, что никогда еще не была на вечерах. Вспомнила, как ее приятельницы по техникуму бегали на танцульки. Для них это был праздник. Веселые, щебетливые, придерживая локтем завернутые в газету туфельки, они стайкой летели в «Промку» или в «Мраморный». Сколько она видела нот таких весело бегущих девчонок. Но у нее никогда не возникало ни зависти, ни просто любопытства пойти и посмотреть, что же там.
Но сейчас ей стало любопытно. Уж не это ли имела и «иду Даша, называя ее несчастной?
Мимо Инны прошли две женщины примерно ее возраста. Они шли, взявшись под руку. Вот еще одна парочка. Проследовал одинокий мужчина.
Инна купила билет и прошла в фойе. Стараясь не смотреть по сторонам, видела всех. Подумала, что, наверное, неприлично женщине идти на танцы одной. Так же, как вечером — в ресторан. И тут же сказала себе: «А! Условности!»
Женщины (как их лучше назвать? Может быть — партнерши?) прихорашивались возле зеркала, поправляя прически. Задрав голову, прошествовал мужчина. «Индюк» — окрестила его Инна.
Лишь раздалась музыка, Инну пригласили танцевать. Перед ней остановился «кавалер». Он был на голову ниже ее, чрезвычайно смущался, держал руки так, как держат футболисты, когда по их воротам пробивают штрафной удар. Лицо пунцово-красное, в капельках пота. Глаза голубенькие, с наивным детским выражением.
— Здравствуйте. А меня зовут Коля, — сказал он, склонив голову набок. — Коля Шумков.
— Здравствуйте, — ответила она. — А меня зовут Инна.
Он продолжал молча стоять, с мольбой глядя на нее.
— Пойдемте танцевать, — предложила она.
— Ага. — сказал он. — Я и хотел это предложить.
— Вот и прекрасно!
— А меня зовут Коля.
— А меня — Инна.
— Очень приятно. Я вас еще приглашу на танец, можно?
— Пожалуйста. Меня зовут Инна.
— Меня — Коля.
Уж такой он был стеснительный. Пот градом катил у него по лицу, и он не успевал вытираться платком.
На следующий танец ее пригласил Индюк.
Он нацеленно проследовал через зал и, став напротив, щелкнул каблуками, уронив голову подбородком на грудь.
— Прошу!
И тотчас повел ее умело, профессионально, изредка подергивая, чтобы она слушалась и повиновалась. На поворотах он фасонно отводил ногу, вырисовывая замысловатый вензель. При этом напевал.
— «Я посылаю вам портрет, я о любви вас не молю…»
— Не отвлекайтесь, — сказала Инна. — Танцуйте спокойно.
Он, хмыкнув, глянул на нее.
— Неврастеничка?
— Вполне естественно.
— Лечиться надо.
— Я и лечусь.
— Я сразу понял, что вы за штучка.
— Для меня вы тоже не составили загадки.
«Какие все дураки! Боже мой!» Она поспешно сбежала в гардероб.
«Вот и Буркаев такой же…»
Но при чем здесь Буркаев?
И, вроде бы делая сама себе вызов, спросила с ехидством: «Что, старушка? Может, ты в него влюбилась?»
«Мне это
Пока Олег разменивал монету, Инна успела спуститься на эскалаторе довольно далеко. И Буркаеву пришлось бежать по эскалатору. И даже когда он догнал Инну и стал рядом, она не взглянула на него и не подалась в сторону, хотя и знала, что ему стоять неудобно.
— Я в Нарвский универмаг, — сказал он. — Хочу купить маме электромясорубку. У нее старенькая, ручная.
«Конечно, нельзя купить поближе. Например, в Гостином дворе, обязательно надо тащиться в другой конец города», — подумала Инна, но тут же вспомнила, что электромясорубки сейчас в дефиците. Она ожидала, что Олег попытается завести с ней разговор о чем-нибудь — неважно о чем. Но он стоял и молчал.
«И в этом ты не такой, как все, — подумала Инна. — Буркаев, так и есть — Буркаев. До чего же ты неловок!»
Он молчал и в вагоне. Предложил только:
— Садитесь, — указав на свободное место.
Она села, а он стоял перед ней, придерживаясь за верхний поручень. На станции «Невский проспект» в вагон вошло много народу, стало тесно. Буркаев старался прикрыть ее, чтобы не толкнули, напрягшись, удерживая напирающих сзади. Инна достала из сумочки книгу.
— Что это у вас? — спросил Буркаев.
Инна назвала автора популярных исторических романов.
— Это его новая вещь. Читали?
— Нет. Я его не люблю.
Она удивленно взглянула на Олега. Такое ей, признаться, приходилось слышать впервые. Весь город зачитывался этим автором. На «черном рынке» за книгу просили семьдесят пять рублей.
На эскалаторе Буркаев спросил:
— Вы что-нибудь понимаете в мясорубках? Поможете мне?
Зашли в универмаг, затем в соседний магазин электротоваров. Мясорубок в продаже не оказалось.
Пробираясь через толпу возле дверей, Инна увидела Татьяну Полевину, подругу по прежней работе.
— Ой, сколько лет, сколько зим! — обрадовалась Татьяна. — Как живешь? — Она внимательно посмотрела на Буркаева, которого Инна ей не представила. — А я — в кино. Мне сегодня во вторую смену. Эдуард Иванович на работе, я одна дома. Решила этим воспользоваться.
Она называла мужа почтительно, по имени-отчеству. Он был на десять лет старше ее, деловой, энергичный, Работал на каком-то заводе главным инженером. Инна не любила его. Очень уж высокого мнения о себе, самонадеянный, заносчивый. Татьяна вроде бы выполняла при нем обязанности своеобразного домашнего секретаря. Например, когда Инна звонила ей и спрашивала, чем занята, Татьяна никогда не говорила: «Готовлю обед», а отвечала: «Мне Эдуард Иванович поручил готовить обед».