Тушите свет (сборник)

Алешина Светлана

– О чем думаешь? – Маринка решила сократить дорогу единственным известным ей способом: непринужденным разговором.

– Да так, – уклончиво ответила я, прокручивая в памяти вчерашние события.

Подумав, я расстегнула сумочку и вынула из нее свои визитки.

Перетасовав их в руках, как карты, я нашла ту самую карточку, на которой вчера записала Надин адрес.

– Виктор, – сказала я, – давай заедем в Ленинский район. На улицу Ломоносова. Есть у меня одно дельце… – Ближний свет! – удивилась Маринка. – Да это же черт знает где. Виктор, ты знаешь, где это?

Виктор

кивнул.

– А я нет! – сказала Маринка. – Но все равно далеко. Я по названию улицы это поняла.

– Заедем, – сказала я. – Там живет Надя.

– Надя – это кто? – мгновенно заинтересовалась Маринка и сменила возмущенные интонации на любопытствующие. – Да, вспомнила, это та самая наркоманка-пьяница, которая… Ну ты даешь, мать! А зачем она тебе?

– Она странная девушка, да, – согласилась я. – Тем более интересно, чем все закончилось с ней и с ее парнем. Точнее, с двумя парнями.

– Она странная! – снова возмутилась Маринка. – Она странная! Это ты, Оль, странная, а не она. Да ты не понимаешь, что ли, ничего?! Она из этих, как тебе сказать, чтобы не говорить неприличных слов… – Маринка бросила сконфуженный взгляд на Виктора и пожевала губами, подыскивая нейтральный термин для понятия, которое я уже отгадала.

– Вы хотите сказать, мадемуазель, что сия Надин из падших женщин? – тоном пожилой графини спросила я и приподняла бровь. – Как я понимаю, это нечто вроде Манон Леско из сочинения добрейшего аббата Прево. Вы читали?

– Да читала я, все я читала, а твоя Надя однозначно из проституток! – резко сказала Маринка. – Если я правильно все поняла. Зачем тебе знакомые проститутки, Оля? Зачем они тебе?

– А ты не забыла случайно, где мы работаем? – нейтрально спросила я. – Откуда ты знаешь, может быть, сейчас мы как раз на пороге большой статьи с продолжением?!

– Я напишу! – загорелась Маринка, мгновенно позабыв все свои сомнения. – Я напишу, Оль! Я про проституток все знаю! Это моя тема!

Я удивленно посмотрела на нее. Маринка натолкнулась на мой взгляд, покраснела и спрятала глаза. Правда, только на секундочку.

– Ну не все, ну в общем… – забормотала она, – ну тема мне незнакома, конечно, Оль, но меня она все равно интересует.

– Очень интересует? – снова тоном графини спросила я.

– Иди к черту! – попросила меня Маринка и обиженно отвернулась с окну.

Виктор свернул с давно привычной нам дороги и покатил в Ленинский район. Это окраинный район Тарасова. Жители центра, глядя на жизнь из окон своих квартир и видя только витрины магазинов, считают, что Ленинский район страшно бандитский. У меня, как у практикующего журналиста, мнение немного особое. Хулиганства здесь, конечно же, достаточно. Но в районе находятся несколько НИИ, это делает его все-таки немного более презентабельным, чем, скажем, район Заводской, где нельзя пройти и десятка метров по улице, чтобы не увидеть или не услышать что-либо оскорбляющее.

Я имею в виду оскорбляющее нежный женский взгляд или слух. Журналиста же оскорбить может мало что. В этом смысле Заводской район предпочтительнее, а Ленинский просто скучный.

Судя по адресу, Надя жила в трехэтажном доме, возведенном во времена расширения

стекольного завода.

Виктор остановил «Ладушку» рядом с домом, напротив дверей книжного магазина.

– Я не пойду с тобой, – сухо сказала Маринка. – Меня больше прельщает книжный магазин, чем общество… – она замялась, – ну, в общем, и так ясно.

– Мне – нет, – сказала я и вышла из машины.

Я обошла дом и обнаружила в нем три подъезда с табличками над каждым и с указанием номеров квартир. Нужная мне квартира номер 12 находилась во втором подъезде на первом этаже.

Я поднялась по съехавшим на бок бетонным ступенькам и вошла в темный подъезд.

Темно-коричневая деревянная дверь двенадцатой квартиры находилась справа. Помимо нее, здесь располагались еще две квартиры.

Я позвонила два раза в дверь и прислушалась. За дверью я не услышала никакого шевеления. Зато мне показалось, будто что-то зашуршало за дверью, находящейся у меня за спиной. На такой маленькой лестничной клетке, куда выходили еще две обшарпанные двери, слышимость, наверное, была замечательная. Если в десятой квартире живет одинокая старушка, то каждый звук снаружи для нее как продолжение любимого сериала. И телевизор включать не нужно, достаточно прищуриться в глазок.

Я позвонила еще раз. Снова никакой реакции.

Я подумала, что, наверное, Надя или все еще находится в больнице у своего Леши, или уже ушла на работу. Хоть у меня самой сложилось определенное мнение о Надиной трудовой деятельности, ничем не отличающееся от Маринкиного, но раз уж Маринка успела высказаться, что Надя – проститутка, я посчитала для себя не вправе брести в ее фарватере. Предпочитала уклончиво думать о Наде, что она на работе. Да и вправду неизвестно, кем и где она работает. Не директором банка, конечно же, но и не обязательно проституткой. Ну, выпила девушка, не рассчитала своих возможностей, что тут такого? Вот как раз ее сильное опьянение косвенно и подтверждало: то, что она проститутка – фактом назвать нельзя. Такие работницы, как я знала от наших экспертов, умеют рассчитывать, сколько выпить.

Размышляя таким образом, я позвонила в третий раз и собралась уходить, потому что открывать мне никто не собирался, но как раз в этот-то момент дверь и открылась.

Помните эту детскую фразочку про «дерни, девочка, за веревочку, дверь и откроется»? Случилось приблизительно так же: дверь открылась, и девочку дернули за веревочку.

Из-за двери высунулась мужская рука и дернула меня внутрь. Я и крикнуть «мама» не успела, как оказалась стоящей в темном коридоре со ртом, зажатым широкой мужской ладонью, пахнущей одеколоном «Деним» и табаком.

– Тихо! – прошипел мне на ухо хрипловатый мужской голос, и вот тут-то я запоздало задергалась.

Я сперва шарахнулась назад и ударилась затылком о дверь. Потом я попыталась укусить руку, зажимавшую мне рот. Но куда там! Меня дернули вперед, вытащили из маленького коридорчика, подвели к комнате, и, оглянувшись, я с удивлением узнала в держащем меня парне того самого вчерашнего Коляна.

– Опять ты? – удивился он и, больно зажав мне плечо жесткими пальцами, поволок меня в комнату.