Тушью по акварели
Шрифт:
– Не беда! Высохнет, поправим. Смотри, какой красивый получился. Или перерисуешь новый, — еще раз оглядев процент черного пятна на рисунке, добавил папа.
А на следующий день он слег. Мы с мамой вызвали скорую. Его увезли. И больше я его не видела. Он долго лежал в больнице, куда маму не пускали. А меня и подавно. А потом у него остановилось сердце. «В семьдесят, это вам не в семнадцать, мы с молодыми не знаем что делать? А тут…», — нервно выдал врач, когда мы приехали с мамой в больницу за вещами
– Эх, у него такое пятно на легких было! – в спину нам крикнула какая-то женщина, мы с мамой обернулись, — Тут приговор конкретный, — сказала женщина в медицинском костюме, пронося пачку снимков, — Мужайтесь. Ваш отец не единственный у нас. Сегодня много придут за справками.
Нас такие слова не подбодрили. Я даже не стала спорить, что мама его жена, а не дочь. Мне было очень страшно, я не представляла, как буду жить без него. Кто будет мне опорой и поддержкой. С кем мы будем шутить и рисовать. Мама была настолько нежной, настолько хрупкой, и как потом оказалось слабой, что я даже и не думала, что мы можем прожить с ней вдвоем.
В тот день я рыдала и не могла успокоиться. Мама и не пыталась меня поддержать. Сама была как тень. Она настолько потерялась, что если бы не соседи, которые стали руководить процессом похорон, то не знаю, как бы мы его похоронили.
– Ох, Ясенька, - обняла меня соседка у холмика, — Ты, моя золотая, что же с тобой будет! Это ведь только часть беды. Как же ты, сокровище, выстоишь?
Я тогда не вслушивалась в слова соседки, но остальная часть беды не заставила себя ждать. И пришла так стремительно, как ее не звали и не ждали.
– Я сказал тебе, блядина, собирай свое отродье и вали отсюда, — услышала я, придя из магазина с хлебом.
– Куда я пойду? – причитала мать, стоя на коленях перед мужчиной, который был примерно ее возраста, — Это же сестра твоя, как ты можешь?
– Не рассказывай мне сказки, что он мог тебе заделать? Он был старик, — кричал мужчина, — вот от кого родила, к тому и вези.
– Я не нагуляла, она его дочь, ну хочешь, тест сделай! – кричала и плакала мать, цепляясь за руки незваного гостя.
– Зачем я буду тратить деньги? Тут и так все ясно! Выметайтесь! Даю месяц! – выдал холодным тоном мужчина и оттолкнул от себя маму, она не устояла на коленях и упала на спину, по пути стукнулась об край стола головой.
– Мама, — взвизгнула я, влетая в комнату, — уходите! – орала, что есть мочи на мужчину, — И не приходите больше никогда, я в полицию позвоню! – верещала я, обнимая маму, у которой сочилась кровь, стекая по волосам.
– Это ты от сюда сваливай, причем быстрее! Это мой отец, и моя теперь квартира! – выплюнул зло мужчина, развернулся и хлопнул входной дверью.
Я помогла маме встать, она рыдала как ненормальная. Я пыталась успокоить, но она
– Мама, мамочка, милая, — гладила я ее по израненной голове, — все будет хорошо! Папа говорил, что придет белая полоса. Мы обязательно справимся.
– Что ты городишь! – выдала она, скривившись, — Он выставит нас за дверь. Мы пойдем побираться.
– Ты чего? Кто это? – удивилась словам матери.
– Это твой брат. Он, в отличие от тебя, рожден в официальном браке. А вот ты, — мать замолчала, а потом заплакала с удвоенной силой.
Потом вперемешку с всхлипами я узнала, что хоть меня отец и усыновил, признав права отцовства, но мы все равно тут никто, так как мама не прописана и не являлась официальной женой. Отец не хотел ссориться с сыном и принял условия, которые он выдвинул, что жить он может с кем угодно, а вот женой должна оставаться только его покойная мать. Так они и жили. Меня нажили. Да вот вырастить не судьба.
В тот вечер я резко повзрослела, как мне казалось. Казалось, потому что это были еще цветочки.»
– Приехали! – раздался, как набат в голове голос начальника, сфокусировала взгляд, он стоял предо мной с протянутой рукой, опираясь на открытую дверь такси.
Инстинктивно подала ему руку, выбираясь из салона автомобиля.
– Холодная, — сжал мою ладонь и посмотрел в глаза, — ты и правда замерзла?
– Замерзла и устала! Давайте ужинать и спать! – прохрипела я, измотанная воспоминаниями.
Глава 10
Ярослава
– Может быть она тогда головой хорошенько стукнулась, — предприняла попытку оправдать мать, стоя у окна своей комнаты после душа, — Нет, — стукнула себя по бедру, — осекая, — нет, и еще раз нет, просто она была слабая и безвольная, слабая, — повторяла я слова своего психотерапевта, — А я буду сильной, сильной и успешной, я все смогу, и даже счастливой стану, слышишь, папа, стану, обязательно придет белая полоса.
Я пыталась отвлечь себя от нагрянувших воспоминаний, но они не хотели уходить, как старое кино, всплывали перед глазами обрывки того кошмара.
« - Ярослава, ты такая замечательная, — обняла меня учительница, — ты такое солнышко.
Я чувствовала искреннюю любовь окружающих. В школе я старалась отогреться, всем угодить за их безмерное внимание и сочувствие. А вот дома, дома я ужасалась происходящему. Потому что моя нежная, тонкая и звонкая мать стала пить. Это было очень страшно. Каждый раз, приходя со школы, заставая ее в причудливых позах под столом, на ковре в зале, и даже в коридоре, я прибывала в шоке и страхе, что она может умереть вслед за отцом.