Тутанхамон. Сын Осириса
Шрифт:
Здания Тутанхамона возводились быстро, и, как мы знаем, его наставники, не колеблясь, после его смерти приписали все заслуги себе – нередко имена Эйэ и Хоремхеба написаны поверх картушей молодого царя. В Луксоре, хотя надписи Хоремхеба заменили большую часть надписей его предшественников, царственные черты лица сына Тии, несомненно, угадываются на двух стенах знаменитой куполообразной колоннады, сооружение которой начал Аменхотеп III.
Дары Тутанхамона фиванскому храму дают нам более интересные сведения. Возможно, юный правитель сам лично пожелал воздать должное богу, которого, как его учили, следовало почитать больше остальных. В результате он преподнес храму прекрасную каменную статую пирующего Амона. Каждый год в месяц паофи, второй месяц разлива Нила, столица в течение одиннадцати дней отмечала праздник Опет. Ипет (Опет) – рисет именовался храм
На западной стене было изображено торжественное шествие с севера на юг, из Карнака в Луксор, на восточной – возвращение процессии с юга на север. На Ниле собралась целая флотилия, включая царскую ладью, чтобы сопровождать священные баржи фиванских богов. Перед тем как покинуть храм, Тутанхамон сам проводил первые обряды церемонии, окропляя вином цветы и другие приношения и освящая их ладаном. Процессия далее покидала храм под звуки военной музыки, шествуя за жрецами, которые несли на плечах миниатюрные священные ладьи с молельнями, которые затем перегружались на большие речные баржи. Царь направлялся к флагманскому судну и давал сигнал к отплытию ярко расцвеченных лодок, которые тянули на бечевнике в южном направлении под звуки музыки и веселое пение. На берегах Нила толпились люди, восхищенно аплодировавшие проплывавшей мимо флотилии; повсюду царили радость и веселье, и молодому царю настолько понравились песни прибрежных жителей, что он, по обычаю еретического города, повелел высечь их на стенах храма рядом с красочным описанием великолепного праздника:
На берегу ждет тебя кров,Его навес простирается в сторону юга;На берегу ждет тебя кров,Его навес простирается в сторону севера;Пейте, матросы фараона,Возлюбленного Амона,Восхваленного богами.Во время плавания из Карнака в Луксор фараон символически брал в руки весло, чтобы показать, что он возлагает на себя полную ответственность за это путешествие от имени своего отца-бога. Когда большая баржа Амона под названием «Восерхет-Амон» прибывала в Луксор, небольшую ладью бога торжественно переносили в храм. Жрецам приходилось пробираться между столов, заваленных подношениями и разной снедью, и лотками разносчиков, обосновавшихся на открытом пространстве вокруг храма. Во время короткой остановки царь засмотрелся на акробаток, танцевавших под звуки систров, кастаньет и вечной дарабукки. Однако ему не удалось предаться этой детской забаве, поскольку процессия двинулась дальше и, войдя в храм, скрылась с глаз толпы. Затем для простых людей начался настоящий праздник с плясками и песнями, звучащими до зари, которые оглашали гулким эхом узкие улочки южного города.
Через одиннадцать дней флотилия отправлялась в обратный путь на север. Тутанхамон возвращался в Луксор, и баржу, несущую бога, на этот раз уже не буксировали. Упитанные быки, желанные подарки нубийской знати, чьи изогнутые рога походили на фантастические украшения, приносились в жертву вблизи храма для того, чтобы течение, набиравшее силу во время разливов Нила, быстро донесло баржу до Карнака. Царь во главе своего войска, в состав которого входили и чужеземные наемники, шел по берегу. На этом торжества заканчивались, но через тысячелетия они эхом отзовутся в европейских карнавалах; более того, и по сей день баржа местного святого, Абу-эль-Хаггага, отправляется в путь из Карнака в Луксор и обратно.
Не все церемонии, на которых должен был присутствовать царь-подросток, были такими веселыми, но он с сознанием долга исполнял царские обязанности. Сразу после коронации нового фараона попросили выбрать место на левом берегу Фив для своего заупокойного храма, и в тот день, когда жрецы огородили его веревками, он прибыл туда, чтобы совершить церемониальный
Немногие египетские цари, взошедшие на престол в столь раннем возрасте, успели в течение недолгого времени так много построить. Повсюду в окрестностях Фив были воздвигнуты статуи в честь Амона с чертами лица Тутанхамона. Сам правитель Египта был представлен в окружении богов, и наиболее трогательная из этих скульптурных групп (в настоящее время хранящаяся в Каирском музее) изображает юношу в короне атеф, стоящего между Амоном и Мут, руки которых лежат на его плечах, и молодой царь обнимает их за талии, как бы призывая идти вперед.
В этих изображениях прослеживается полный возврат к прежней догме, и если черты фараона и божеств несут в себе некое меланхолическое изящество, характерное для эстетики того периода, то темы их полностью традиционны. Среди этих официальных статуй нигде не представлена царственная супруга, и только царь появляется в компании богов и божеств. Только в одном случае, в Карнаке, Тутанхамон воздвиг по сторонам от дверей статуи Амона и Амонтет, в которых угадывается осторожная аллюзия с царственной четой.
Тесные узы, связывавшие амарнскую семью с Нубией, во время правления Тутанхамона не ослабли, и храм, основанный Аменхотепом III в Каве, бывшем Гем-Атоне, удостоился внимания юного царя практически сразу после его восшествия на престол. Культ Амона и Атума, бога солнца Гелиополя, ранее исповедовавшийся там, был возрожден. Сам царь (названный обоими своими именами) изображен в момент подношения цветов Амону-Ра после торжеств по случаю восстановления памятников, сооруженных его отцом. Таким образом, Тутанхамон провел в жизнь грандиозный план реставрации святилищ по всему царству, вплоть до Нубии, где он также воздвиг небольшой храм с внутренним двориком и четырьмя колоннами, позднее присвоенный Рам-зесом II. Гем-Атон (или Гемпаатон) имел собственного правителя, «писца храма в доме Ра», «пашу Гем-Атона», Панахта. Фарас, располагавшийся к югу от Абу-Симбела на восточном берегу Нила, представлял собой еще одно важное сооружение Тутанхамона в Нубии. Этот религиозный центр, должно быть, был тесно связан с храмом в Каве, так как их официальные представители часто наносили друг другу визиты. Особенно запоминающимися были эти посещения тогда, когда подходило время доставить откормленных быков в столицу на праздник Опета. Дети Капа, помня о том, что они были воспитаны при дворе Египта, предпочитали собственноручно отбирать животных для наместника царя. Хаи, «управляющий землями юга» при Тутанхамоне, изобразил себя в качестве участника такой церемонии на одной из стен храма в Каве. Несомненно, это он появляется в Фарасе как первый пророк божественного царя Небхепруре (Тутанхамона).
В том же районе царь воздвиг также святилище во славу Амона-Ра, Атума и Ра Харахти, однако следует заметить, что построенный храм в основном был посвящен ему самому как властителю города. В древности человек, правивший городом, назывался Сехотеп-Нетуре, «тот, кто угождает богам», и эти слова фигурируют в официальных титулах юного царя в виде эпитета одного из пяти его имен. Не было бы ничего удивительного, если бы выяснилось, что нубийские предки Тии происходят из фарасской области. В любом случае при жизни Тутанхамона там было создано его изваяние в образе бога, видимо, в поддержание обычая, установленного его отцом, Аменхотепом III, который приказал воздвигнуть собственное божественное изображение в храме Солеба, далеко на юге.
Фарас был официальной резиденцией наместника Нубии, и среди современников Тутанхамона мы должны упомянуть его наместника по имени Хюи, гробница которого с ее рисунками позволяет нам получить полное представление о том, как осуществлялось управление южными провинциями Египта. Сестра (возможно, жена?) этого старшего чиновника, Темваджиси, по-видимому, играла роль первой дамы в Суданской Нубии того времени, о чем убедительно свидетельствуют ее титулы. Она не только представляла своего брата в храме Фараса, но также исполняла обязанности «смотрительницы гарема» Тутанхамона! По-видимому, эта женщина отбирала красивых нубийских девушек, чтобы они скрашивали жизнь фиванского двора. В удивительных росписях гробницы Хюи нам предстают образы прекрасных принцесс, которых владелец гробницы по поручению сестры должен был сопровождать в столицу метрополии.