Тутанхамон
Шрифт:
АСЯ. Ну и что? Факт тот, что мы гордимся, что мы рабоче-крестьянские! Он приедет сейчас! (Пошла в другую комнату, быстро надевает платье.)
ТАМАРА. Да мне по фиг, правда. Наряжайся, я схожу пока к Глебу, посмотреть на нашу старую квартиру. Пустит меня Глеб-то твой? Помочь молнию?
АСЯ. Он мой, как и твой. Нет, да сейчас я, постой! Не ходи, не надо!
ТАМАРА. Ну, наш. Пустит? Схожу. Подышу. Жарко. От дура я, бедная, дура.
Вышла
Глеб, здорово. Тым-тыры-дым. Тым-тыры-дым. Родной мой, я на секунду. Ешь?
ГЛЕБ. Ем.
ТАМАРА. Я Тамара. Печальный демон, дух изгнанья. Ага. Это я. Царица Томка. Прям с горы. (Смеётся.) Красивый. Но постарел. Менялись с вами квартирами, помнишь? Пятнадцать, что ли, лет прошло.
ГЛЕБ. Ну, помню.
ТАМАРА. Родной мой, ты не приветлив. Вау-у, что ж тут так всё запущено?
ГЛЕБ. Я спать ложусь. Завтра рано утром уезжаю.
ТАМАРА. Ах, уймитесь, батенька. Ну, пусти меня, родной, я пройду, посмотрю, не украду я твоего богатства. (Пошла по комнате мимо Глеба.) Тым-тыры-дым. Тым-тыры-дым. Ну, что-о-о, а? Сказала — пройду по комнатам, погляжу, ну?
ГЛЕБ. Зачем?
ТАМАРА(смеётся). А что за секреты? Закопано миллионов, признавайся? (Встала у окна.) О, градусник меж рамами. Это еще отец делал, так и осталось. Зачем меж рамами — неясно. От дурак был, а? Старый дурак. (Смеётся.) Так и стоит. Среднюю температуру между комнатой и улицей показывает. Смешно.
ГЛЕБ. Ладно, идите, готовьтесь там, завтра гулять будете там.
ТАМАРА. А ты злой. Ревнуешь?
ГЛЕБ. К кому? Кого? Ага, делать нечего.
ТАМАРА(идет по комнатам). Тым-тыры-дым. Тым-тыры-дым. А что вы с Асей не дружите? Два одиночества. Развели б у дороги б костёр б, а? (Смеётся.)
ГЛЕБ. Ну её, твою Асю. У меня своя жизнь.
ТАМАРА. Какая?
ГЛЕБ. Какая надо. Мне вообще никого не надо. Давайте, идите туда и там давайте…
ТАМАРА. Да дадим, дадим, родной мой, успокойся, что ж тебя так колотит…
Тамара смеётся, стоит, оглядывается. Открыла дверь на кухню, увидела, как в полумраке под лампочкой за столом три старухи хлеб жуют.
Здрасьте. Извините. (Быстро закрыла дверь, молчит.
Молчит. Слезы вытерла. Смотрит на Глеба снизу вверх, улыбается.
Лучше б не приходила. Ничего не узнать. Перепугалась я, Глеб. Как я перепугалась. Как страшно. Как страшно, Глебушка. Как страшно. Как страшно. Пошла. Поцелую тебя на прощание, родной мой? По-церковному, в лоб? (Поцеловала Глеба, молчит, смотрит на него.) Пошли? У нас винцо есть — церковное.
ГЛЕБ. Нет, я дома. Рано вставать.
ТАМАРА. Ну, пошли, ну что, жалко? Ты мужик, мы — бабы. Богом твоим так устроено, чтоб мужик с бабами был. Ну? Нам скучно, родной мой, а?
ГЛЕБ(молчит, смотрит на Тамару, щеку трёт). Вставать рано. И потом — она меня выгонит, не любит.
ТАМАРА. Ну-у, как всё запущено, а? А я на что? Я выгоню. Я всю поляну выгрузу за тебя, бобра обмоченного. Полюбит. Пошли. (Молчат.)
ГЛЕБ. Ты чего?
ТАМАРА(улыбается). Да так. Ко всем мужикам привязываюсь. Может, где и обломится. Ну?
ГЛЕБ. Хоть честно призналась. Так. Нет. Пошли. Только мне назад потом. Я дверь не закрою.
Тамара взяла Глеба за руку. Смеётся, слёзы вытирает, пошла наверх, ведет его за собой. Вошла в квартиру Аси, кричит из коридора:
ТАМАРА. Милка Ася! Ты снялася! В платье бледно-голубом!
Побежала, вытащила Асю в свадебном платье из дальней комнаты к столу, кружит её, хохочет. Ася хихикает. Увидела Глеба, остановилась.
Оттопырилась как! В фате даже! Стара барыня на вате! Глеб, знакомьсь. Невеста. Репетиция это. Спектакль завтра будет. Проходи. У нас есть церковные вина даже: «Кагор», «Монастырская трапеза», а ещё шампаневич и водяра даже. (Хохочет). О, букет сделаем, ага? Ну, «ага» или «не ага»? Ага, нет?
ГЛЕБ. Ага. Поздравляю. Красиво. А я завтра в монастырь уезжаю.
ТАМАРА. Ну вот, здрасьте, новости: монастырь — прости, бабушка.
АСЯ. Да ладно, садись, ешь, пей и не бреши, монастырь.
ГЛЕБ. Правда. Давно просил, чтобы место дали и вот. Поеду.
Тамара и Ася молчат. Ася платье теребит. Смотрят друг на друга.
АСЯ. Ну вот, зачем я его одела?