Тутанхамон
Шрифт:
АСЯ. Сама коза.
ТАМАРА. Ах, так? Спроси у нее, сколько раз она замужем была, спроси! И сколько точно ей лет — спроси. Она даже вон его, работника церкви, и того охмурила! Ты не знал? Богохульница!
АСЯ. Молчи!
ГЛЕБ. Ну всё, я пошёл, мне надоело…
ВАДИК. Не понял? Глеб, мы ж с тобой общались…
ТАМАРА. Ну и что он тебе сказал?
ВАДИК. Сказал, чтоб я ходил в церковь. Потом — мы ели орешки. И вообще, это — не ваше дело!
ТАМАРА.
ОЛЬГА. Вадик, скажи что-то? Закончить надо историю.
ТАМАРА. Вадик, правда — скажи веско? Закончить надо историю.
ВАДИК. Прости, Ася. Я сам не знаю, как так получилось. Нам надо просто было жить и все, но ты захотела не так, ты виновата поэтому…
ОЛЬГА. Вот это плюрально. Сказал, как надо.
АСЯ. Как ты мог, как ты мог…
ВАДИК. Прости, Ася. Ты сама захотела. Сегодня я понял, что нельзя тебя обманывать. И рассказал Ольге. Ольга приняла такое решение. И мы приехали.
АСЯ. Ты решил, точно?
ВАДИК. Я решил. Точно. Я поеду сегодня ночью к Ольге.
АСЯ. Стой! Подумай!
ВАДИК. Я подумал. Я буду с ней.
ТАМАРА(стукнула по столу кулаком). Гад же ты, Вадик! Растеребенькал ты мне душу! Так, я опять на твою сторону встаю, Аська, хоть ты и кинула в меня «аскорбинку». Но ты ж подруга. Если верный конь поранил ногу, не вини его — вини дорогу. Не виню, конь мой верный. (Достала из-под кровати ящик водки, на стол поставила.) Никуда не поеду. Надо свадьбу. Человек готовился. Вадик, понимаешь? То, что не в первый раз у нее, понятно, но все ж таки можно и пожалеть Аську мою, вдруг — в последний. Хотя она ищет. А кто ищет, тот… Давай, мы вас обкрутим и — ступай.
ОЛЬГА. Как это — “обкрутим”? Что это за слова вообще?
ТАМАРА. Ну, понарошке. (Смеётся). Вылупилась сразу, испугалась.
ВАДИК. Нечестно понарошке. Не могу так. Надо честно.
ТАМАРА. Младшая жена, старшая жена. Э, восточный человек? А жить сразу с двумя бабами — честно?!
ВАДИК. Да ладно, не пугайте меня глазами, не стращайте! Я — русский!
ТАМАРА. Родной мой, ты не брал на грудку? Не выпивал? А поджопника под вытачку тебе не дать? Ты на кого едешь?! На меня? На диктора аэропорта «Колокольниково»?! Да у меня “иняз”, дикция, я четыре языка, а ты?! Женишься!
ВАДИК. Нечестно!
ТАМАРА. Ну, родной мой! При каждой неудаче умей давать всем сдачи! (Сдёрнула
ВАДИК. С ума сошли?!
ТАМАРА. Ты живым отсюда не выйдешь, паря, если не подпишешь все бумаги! Мы — три свидетеля! Сиди! И ты, Глеб, сядь! Так, родные мои, перед регистрацией выпьем. Я говорю первый тост. Сидеть всем!
ОЛЬГА(несмело). Мы пойдём.
ТАМАРА. Сидеть! Глеб, родной мой, сиди, мне важное сказать надо. Иносказательный тост будет. Люди с высшим образованием поймут. Итак! У мужа моего покойного мать была, ага? Вот он ее хоронить. У неё глаза не закрываются. Кирпич ей под голову — раз! — глаза и закрылись. С кирпичом и закопали. (Смеётся.)
ОЛЬГА. Вы к чему это?
ТАМАРА. Слушай! Политинформация! Он, муж мой, раз в искусственной шубе пошел ставить свечку в церковь за маму, зимой. Свечку рукавом задел, на нем шуба загорелась. Еле пламя уняли, вся церковь сбежалась. Вот, семейка была, вот люди были, что… что за их грехи… за грехи их… сына мне… мне сына… сына… (Плачет. Смеётся. Слезы вытерла.) Вот так, девчонки.
ОЛЬГА. Всё, я пошла.
ТАМАРА. Тише, русские! Куда торопишься? Человеку судьбу, можно сказать, поломала и бежать. Родная моя, не по-людски. Я ж недорассказала. Ты астролог? Посоветуй, как жить. Сына в ванной я нашла на полу мёртвого. Передозировка. Знаешь это слово? Пятнадцать лет было ему. Учился, с девчонками дружить начал, чистенький был мальчишка, я знать не знала, что с ним такое. А муж знал всё, мне не говорил. Знал, тварюга! Давал ему деньги на это. Зачем? Дружить с ним хотел, ага? Ну вот. Умер Славик. А вы живёте, свиньи проклятые. А он — умер. А через месяц и муж мой, Костик, в той же ванной — повесился. От как весело! В раз я одна! (Смеётся.)
ОЛЬГА. Я пошла. Вы статью из газеты рассказываете, неправда, я вам не верю…
ТАМАРА. Слушай дальше! Я не все кошмары рассказала, не все статьи газетные! (Смеётся.) Тост мой иносказательный приближается к главному! Была у меня подружка, на «справке» сидела. Полгода назад от рака крови умерла. Я эти полгода по стенкам хожу, собрать себя в кучку не могу. А с чего? Что такое, думаю? Ведь я маму схоронила, отца, сына, мужа, его маму — похоронное бюро у меня, специалист большой…
АСЯ(плачет). Тома, хватит, не надо, а то умрёшь, перестань…
ТАМАРА. Тихо! И вот она, подружка эта, всё шубы себе покупала, бзик у нее был. Первую шубу когда купила, искусственную, сказала: «Будет у меня десять шуб». И все к этому стремилась. Енотовую, лисью, медвежью, пыжиковую — завалилась ими! А потом померла. Я ходила, ходила после ее смерти, всё понять не могла — ну, что ж меня подбрасывает так? И вдруг сказала себе: «Том, а ведь ты тоже померла. Тебя нету. И давно нету. Это ведь всё сон, что мы живы. Мы — не живы. Нас — нету. Мы — умерли».