Тутанканара - тот, кого остановить невозможно (Леон Джаггер - 2)
Шрифт:
Меня действительно нельзя было остановить. "Опытные" еще не поняли этого и поэтому падали один за другим на твердую землю Пандерлоноса. В меня словно вселился дух Рекрата Неистового, славившегося способностью побеждать многочисленных врагов. Способного в одиночку обратить в бегство десятки противников.
Первую группу чернокостюмников, бросившихся на спасение своего бригадира, я буквально разметал по изорениумному плато. Раскидал, словно свору собак. Свору летающих пандерлоносских собак.
Стараясь не попасть под удары обрушившихся на меня кирок и ломов, я, словно вихрь, влетел в группу из пяти "опытных".
Все же он здорово долбанул меня, потому что дальнейшее я помню лишь урывками. Помню, как бежал, видя все перед собой словно в тумане. Помню, как набросился еще на нескольких "опытных". Эти чернокостюмники оказались сообразительнее своих приятелей и, едва я переломал кости хорошим броском одному из них и выбил в прыжке ударом ноги зубы другому, разбежались кто куда. Чувство самосохранения оказалось у них сильнее привязанности к своему бригадиру.
Чего не скажешь об оставшихся троих "опытных", подбежавших к гидравлическому отбойнику, в котором засел Ней. Эти стояли горой за своего главаря и отступать не намеревались. Полные сил, вооруженные кирками, эти трое надеялись наконец-то одолеть меня.
Мои же силы были на исходе. От полученных ударов, от большой потери крови я начал сдавать. Силы таяли с каждой секундой, и последние метры до отбойника я едва добежал. Казалось, сил у меня осталось ровно столько, чтобы сделать последний вздох и умереть. Но умирать я не собирался. Сначала Ней, а потом уж я. Сначала Ней, а потом посмотрим. Сделав последнее, чудовищное усилие, я наконец приблизился к машине, в которой укрылся бригадир "опытных"
Несмотря на потерю сил, я добрался бы до спрятавшегося, словно улитка в своей раковине, Нея. Но эти трое. Троих вооруженных кирками сейчас для меня было слишком много.
Острый наконечник кирки просвистел в нескольких миллиметрах от моего лица, и единственное, что я смог сделать, - это ударом левой руки по бицепсу "опытного" выбить из его рук оружие. Добивать чернокостюмника сил у меня уже не было. "Опытный" отскочил в сторону с искаженным от боли лицом и обвисшей, словно плеть, рукой.
С трудом увернувшись от почти одновременно ударивших меня кирками других чернокостюмников, я перекатился и, опершись о корпус отбойника, встал.
Мне повезло - кирки "опытных"
Я пополз по обшивке отбойника, стремясь к кабине водителя. К кабине, где из-за толстого, небьющегося стекла испуганно пялился на меня бригадир "опытных".
Сильный удар киркой по правой ноге едва не сбил меня с машины, но я удержался и даже, перевернувшись на спину, левой ногой смог выбить челюсть ранившему меня чернокостюмнику. В этот момент я почувствовал, что падаю, но все же, непонятно каким образом уцепившись за стрелу отбойника, удержался.
Ней включил гидропривод отбойника и попробовал стрелой сбить меня на землю. Но меня уже нельзя было остановить. Это уже не смог бы сделать никто.
Во всем мире ничто в этот момент не могло остановить меня.
Я увидел залитые страхом глаза Нея, его побелевший трясущийся рот и изо всей силы, на которую еще был способен, ударил в сверхпрочное стекло кабины. Стекло тысячью сверкающих брызг рассыпалось, и я одним движением, схватившись руками за волосы бригадира "опытных", выкинул его вон из кабины.
Сделанное на миг вернуло мне силы, и я спрыгнул на землю вслед за выброшенным мною главарем "опытных". Едва не потерял сознание от резкой боли в ноге, но все же устоял. Сжав зубы, за шкирку поднял с земли Нея и пинком здоровой ноги отбросил его от машины.
Едва Ней, очухавшись, встал, я тут же сильным ударом ноги продолжил его движение вперед. Я старался бить мощно, но в то же время так, чтобы бригадир "опытных" все время был в сознании, чтобы видел, куда я направляю его движение. И чтобы от этого его и так уже ставшие оловянными глаза вообще вылезли из орбит.
Я гнал главаря чернокостюмников по плато, словно мяч по футбольному полю. Гнал к краю плато. Не знаю, сколько раз я сильным ударом направлял путь Нея к обрыву. Пять раз, десять. Наконец мы добрались до края плато. Ней стоял, весь ободранный, в изорванном, ставшем серым от пыли костюме, и со страхом смотрел на меня.
– Даю тебе шанс, - сказал я, тяжело дыша, - я не буду бить тебя ломом, как ты меня, я просто сброшу тебя вниз. И если ты выживешь, уйдешь от грызоловов то ты достоин жить. Если нет - то не обессудь.
Ней хотел что-то сказать, как-то оправдаться, быть может, уговорами спасти свою шкуру, но я не дал ему такой возможности. Стремительным круговым ударом ноги я сбросил бригадира "опытных" вниз.
Даже не взглянув туда, на дно оврага, несколько секунд постоял вслушиваясь. Услышав звук катящегося по склону тела, глухой удар и сразу же после этого радостное повизгивание грызоловов, я отвернулся от края обрыва.
Наверное, все же я поступил неразумно. Не надо было мне связываться с этими "опытными". Перетерпел бы унижения и сейчас спокойненько работал бы на благо господина Карнава, жил бы себе потихоньку жизнью раба. Может быть, долго жил, потому что мне не опасно излучение изорениумных руд. Как и любое другое жесткое излучение. Работал бы себе помаленьку, махал ломом, не высовывался и, состарившись, умер бы спустя долгие годы верным рабом экс-герцога.
Но этого не произошло. Не случилось так - потому что я не раб. Потому что я гражданин Галактической Федерации. Потому что я родился свободным человеком, им и умру.