Тутта Карлссон Первая и Единственная, Людвиг Четырнадцатый и другие
Шрифт:
Выскочив на опушку и увидев знакомое пугало, Людвиг Четырнадцатый подумал, что оно всё-таки очень напоминает человека. Но он знал, что бояться нечего. Людвиг Четырнадцатый продолжал напевать:
Здравствуй, чучело на грядке!Руки, ноги — в стороны,Словно делает зарядку,Берегитесь, вороны!На открытом месте он пробирался ползком. Но это не мешало ему петь ещё веселее.
До этого он смотрел вниз, словно искал рассыпанные по земле слова. Но когда нашёл, он начал медленно поднимать голову. И — о ужас! — сперва он увидел пару сапог, потом коричневые брюки и зелёную куртку и, наконец, нос, глаза и всё прочее.
Людвиг Четырнадцатый немедленно встал на все четыре лапы, чтобы пуститься наутёк. Но было поздно!
— Ну-и-храбрец-же-ты! — сказал человек.
И Людвиг Четырнадцатый оказался высоко в воздухе. Так высоко он ещё никогда не поднимался, даже когда забирался на покрытый мхом камень, что стоит у их норы. Человек держал его за шкирку. Это было совсем не больно, но очень страшно. Людвиг Четырнадцатый даже взвыл.
— Значит-это-ты-повадился-в-наш-курятник? — спросил человек.
«Ну почему люди не могут научиться говорить как следует? — подумал Людвиг Четырнадцатый. — Какие длинные, странные слова!» Подумав немного, Людвиг было собрался сказать человеку, что да, конечно, это именно он навещает их курятник. Но ему было неудобно разговаривать, вися в воздухе. А человек опять заговорил. Он ведь стоял на земле.
— А-ты-мне-нравишься. Такой-милый-шустрый-лисёнок. Наши-детишки-с-удовольствием-будут-играть-с-тобой!
Человек взял лисёнка под мышку и пошёл во двор. Там он посадил Людвига Четырнадцатого в клетку из стальных прутьев.
— Вот-здесь-ты-и-будешь-жить, — сказал человек и защёлкнул замок. — Маллот-и-Петер-сейчас-у-бабушки-в-гостях-но-они-скоро-вернутся.
Людвиг Четырнадцатый надолго задумался: «Что за странные имена у человеческих детей: „Маллотипетер!“»
— Максимилиан-поди-сюда! — закричал человеческий голос. — Посмотри-кого-я-поймал! Вчера-он-ускользнул-от-тебя-а-сегодня-я-поймал-его-голыми-руками. Посмотри-какой-хитрый-лисёнок. Вот-будет-хорошая-игрушка-нашим-ребятишкам!
Людвиг Четырнадцатый совсем не обрадовался, услышав в третий раз, что он так хитёр. Ему совсем не хотелось быть игрушкой у человеческих детей. Ему хотелось обратно в лес.
Максимилиан проводил хозяина и возвратился к клетке.
— Доб-ро-рое утро! Не говорил я тебе, чтоб ты держался подальше?
— Доброе утро. А не выпустишь ли ты меня отсюда? — спросил Людвиг
— Дудки, мы больше не друзья, — возразил пёс и оскалил зубы. — Ты плут.
— Только не я, — возразил Людвиг Четырнадцатый. — Я совсем не хитрый.
— А кто прятался в моей конуре? — возмутился Максимилиан. — Ты, пожалуй, похитрее даже своего папочки Ларссона.
Пёс обошёл вокруг клетки и тщательно обнюхал каждый прут.
— Вот теперь посмотрим, сумеешь ли ты спасти свою рыжую шкуру, — продолжал он. — Мне даже незачем охранять тебя. Желаю приятно провести время.
И Людвиг Четырнадцатый остался один. Он тыкался носом, искал лазейку, но вокруг были только прочные стальные прутья. Он попытался разгрызть замок, но тот оказался не по зубам.
— Эх, был бы я хитрым, ну хоть чуть-чуть, — вздохнул Людвиг Четырнадцатый.
Он положил голову на передние лапки и загрустил.
— Пин-пин-пинтересно, что ты делаешь в моей клетке? — вдруг услышал он чей-то голосок.
Это была Тутта Карлссон.
— Доброе утро! — мрачно ответил Людвиг Четырнадцатый. — Наряжаю новогоднюю ёлку!
— Как ты сюда попал? — продолжала Тутта Карлссон, не слушая его. — Замок-то заперт.
— Разве? А я и не заметил, — хорохорился Людвиг Четырнадцатый.
— Ещё и кип-кип-кипятится! — удивилась Тутта Карлссон. — Как же ты оказался таким дураком, что дал себя поймать?
— Ну, перепутал человека с пугалом! — огрызнулся Людвиг Четырнадцатый.
— Ты сказал правду, — промолвила вдруг Тутта Карлссон. — Ты совсем не такой хитрый, как другие лисы. Поверить, что жив-жив-живой человек — пугало!
Людвиг Четырнадцатый заплакал.
— А разве так не бывает?
Послышались шаги, и человек, который поймал Людвига, остановился у клетки.
— Не-бойся-цыплёночек, — засмеялся человек. — Лисёнку-теперь-не-сбежать-из-твоей-клетки. Еду-то-он-получит-но-не-цыплятинку-о-которой-он-мечтал.
Человек поставил в клетку миску с костями и мясом.
— Чего, чего, чего? Что говорит человек? — всполошилась Тутта Карлссон. — Ты пришёл сюда, чтобы пит-пит-питаться цыплятиной?
Людвиг Четырнадцатый глубоко вздохнул.
— Я пришёл, чтобы поиграть с тобой. Но меня поймал человек, чтобы мной играли его дети.
— Бедный Людвиг Четырнадцатый, — запищала Тутта Карлссон. — Значит, это я вин-вин-виновата, что тебя посадили в клетку? Обещаю, что помогу тебе выбраться отсюда. А пока до свидания.
И Тутта Карлссон исчезла. А Людвиг Четырнадцатый остался один во дворе у человека в клетке для цыплят.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Маллот и Петер вернулись от бабушки.
— Какой-миленький! — обрадовалась Маллот и попробовала погладить Людвига Четырнадцатого.
«И совсем я не миленький», — подумал Людвиг Четырнадцатый и схватил её за руку.
— Папа-можно-мы-заберём-его-к-себе-в-детскую-на-ночь? — умолял Петер. — Пусть-он-спит-в-кукольной-коляске!