Туз Черепов

Вудинг Крис

Сило сражался с пробужденцем, стараясь освободить дробовик. Враг оказался сильным человеком в тяжелом пальто с меховым капюшоном, задубленным лицом и стиснутыми зубами. Он пытался просунуть руку в окно и застрелить Сило в упор, но Сило находился слишком близко к нему. Периферийным зрением муртианин видел, что Малвери отчаянно пытается вставить патрон в дробовик, но док не сможет помочь ему вовремя. Так что Сило вместо этого прыгнул вперед и толкнул пробужденца, используя свой вес. Он застал врага врасплох и тот покачнулся. Махнув прикладом, Сило нанес

ему скользящий удар в челюсть.

Пробужденец, с окровавленным ртом, отлетел от окна, но каким-то образом продолжал держать дробовик. Увеличившаяся дистанция дала ему возможность навести револьвер, но тут прогрохотал дробовик Малвери и все было кончено.

Внезапно булыжники двора стали разлетаться на куски, и люди разлетались на куски вместе с ними, их члены превращались в окровавленные мазки на снегу — Грудж открыл огонь из автопушки. Сило не знал, чего он так долго ждал — возможно, они заставили его не высовываться, когда он открыл свою позицию, обстреляв штурмовик — но вот он здесь, и как раз вовремя. У пробужденцев остались мгновения до того, кам их всех перестреляют сверху; они рассеялись и побежали, зная, что это безнадежно. Даже у фанатиков есть свои пределы.

Сило расстрелял свои последние патроны, убеждая тех, кто пытался забраться внутрь, что лучший способ остаться в живых — бегство. Пробужденцы с южной стороны отступили, но для него время передышки еще не пришло. Увидев, что за двор можно не волноваться, он набрал пригоршню патронов и бросился в заднюю комнату.

Перепрыгнув кровать, он скользнул за укрытие рядом с Ашуа, когда в стену врезался поток пуль. Замигав, чтобы избавиться от кирпичной пыли, он перезарядил дробовик и присоединил его к револьверу Ашуа. Пробужденцы хлынули из-за деревьев. Короткий склон, ведущий из заснеженного леса, был усеян трупами, но их это не удерживало.

«Им наплевать на потери. Прут и прут. Они хотят увидеть наши трупы. Черт побери, похоже, они получат, что хотят».

В глазах Ашуа пылал опасный лихорадочный огонек человека, загнанного в угол. Харкинс тоже боялся, но продолжал держать свой пост у окна. Оба знали, что это последняя позиция, отступать некуда. И оба решили умереть, сражаясь.

Один из пробужденцев скатился по склону и метнул динамитную шашку в окно. Он промазал: динамит ударился о стену, отскочил и упал на снег. Два его товарища попытались броситься наутек, но недостаточно быстро.

Харкинс закричал. Сило увидел, как он отшатнулся от окна. Его летная фуражка исчезла, кровь залила пол-лица. Он отступил назад и упал на пол.

— Док! — крикнул он, на четвереньках проползая под окнами.

— Занят! — ответил Малвери, и Сило услышал, как автопушка Груджа опять заработала. Пробужденцы перегруппировались и побежали через двор, не обращая внимания на автопушку.

Глаза Харкинса были закрыты, он не двигался. У Сило было время только на то, чтобы бросить на него беглый взгляд. Мужчины и женщины все время погибают в сражениях; Сило видел это больше, чем был

готов рассказать. Он погорюет потом, если доживет.

Он занял позицию Харкинса у окна. Стражи бежали на него, и он стрелял, перезаряжал и опять стрелял. Он двигался как автоматон, а враги, лишенные лиц, из живых дышащих людей превратились в угрозы, которые надо было устранять. Он сражался, как во сне. Слух притупился, одно ухо вообще ничего не слышало после револьверного выстрела. Тело, невероятно уставшее, все равно было подвижным и сильным. Он убивал, уклонялся и опять убивал, и не было ничего, кроме этого мгновения, этого сражения. Не было ни прошлого, ни будущего. Только бой.

Находясь в таком состоянии, он не сразу сообразил, что за темная тень появилась среди деревьев на верхушке склона. И только когда она заревела, он узнал Бесс.

Ее рев потряс подоконники и заставил задребезжать трубы. Она бросилась на пробужденцев сзади, махая своими огромными руками во всех направлениях. Обнаженные деревья ломались, как спички. Люди разлетались в стороны и с такой силой ударялись о стволы деревья, что ломали кости. Она была похожа на мифическую великаншу, первобытную тьму, вызванную к жизни.

Пробужденцы в страхе разбежались, увидев ее. Некоторые бросились в стороны, а некоторые к окнам дома, подгоняемые страхом перед чудовищем, появившимся среди деревьев.

У Ашуа кончились патроны и она перезаряжала револьвер, когда из окна на нее бросился пробужденец. Он навел винтовку, пытаясь застрелить ее с близкого расстояния, но запутался в ногах и сцепился с ней. Сило навел на них дробовик, но не мог стрелять из-за страха попасть в Ашуа. Вместо этого он схватил револьвер Харкинса и бросил его через воздух. Ашуа ловко поймала его левой рукой, прижала к горлу пробужденца и нажала на спусковой крючок.

Пробужденец, захлебываясь кровью и хрипя, схватился за нее. Она вырвала винтовку из его руки, уперлась в ботинком в грудь и выбросила обратно на снег.

С винтовкой и револьвером в руках, она выглянула из окна, в поисках новой цели. Но тут ее глаза расширились и она отскочила за кровать. Сило повернулся к окну и увидел Бесс, которая вырвала дерево и летела к ним по склону. Он нырнул, уходя с ее пути, когда она со страшной силой врезалась в стену, раздавив тех нескольких пробужденцев, которые оказались между деревом и домом.

— Отступаем! Отступаем! — услышал он снаружи, пока сидел, сгорбившись и тяжело дыша, среди падающей с потолка пыли. Попав в ловушку между ружьями в доме и монстром за спиной, пробужденцы не выдержали и, наконец-то, прекратили атаку. Он слышал, как они бегут, и некоторые кричали громче, чем раненые, оставшиеся сзади. Бесс, ревя, кинулась за ними.

Ашуа, пошатываясь, встала на ноги. Она перебралась через кровать и уставилась на дерево, которое лежало поперек обоих окон. С подоконника бессильно свисала рука, ее искалеченного владельца было не видно. Она посмотрела на Сило, и на ее лице появилось безумное и недоверчивое выражение.