Тузы и шестерки
Шрифт:
– Вы хорошо знали Надежницкого?
– Вполне достаточно для того, чтобы понять, что он был талантливым мерзавцем.
– Да?.. – вроде бы удивился Бирюков.
Аза Ильинична усмехнулась:
– Да, Антон Игнатьевич, да. У меня, видимо, от природы хорошо развита… интуиция или чувство самосохранения, не знаю, как это точнее назвать. Суть заключается в том, что, общаясь с мужчинами, я словно улавливаю исходящие от них биотоки. Признаюсь, когда Ярыгин сообщил по телефону о вашем визите, меня неприятно покоробило. Подумалось, заявится напыщенный районный прокуроришко и заковыристыми вопросами будет пытаться вывернуть мою душу наизнанку. Но стоило вам войти в кабинет
Бирюков улыбнулся:
– Спасибо за комплимент. Надежницкий не таким был?
– Внешне он выглядел респектабельным джентльменом, а душу имел явно сатанинскую. От него исходил такой мощный поток отрицательной энергии, что даже от короткого общения с ним я долго чувствовала себя какой-то подавленной.
– Между тем, говорят, женщины его обожали.
– Это зависит от склада характера. Я, например, не могу терпеть ни малейшего насилия. Другим, наоборот, до умиления нравится, когда мужчина подавляет их волю. Многих прельщают деньги. Ну, а о таких цветочках, как Лина Ярыгина, и говорить нечего. Надежницкий охмурял молодок красноречием и щедрыми посулами.
– Лине вроде бы посулы были ни к чему…
– Она попалась на болезненном стремлении к популярности. При всех положительных качествах у девочки имелась этакая, знаете ли, экстравагантность: засветиться ярче всех.
– Ярыгин обеспокоен, что фотография дочери на рекламном плакате подпортит имидж президента солидного банка. Как вы считаете?
– Для имиджа самого Ярыгина – это пустяк, а вот репутацию Лины такое позирование подмочило бы здорово. Я ведь вам уже сказала, что Михаил Арнольдович рассчитывал выдать дочь за элитного бизнесмена.
– Насколько знаю, фотомодели да манекенщицы – самые популярные невесты для нынешних бизнесменов.
Исаева отрицательно повела головой:
– Ой, нет, Антон Игнатьевич. Нынешние бизнесмены или, как их еще называют, «новые русские» – не единое целое. Они делятся на две группы: «бизнес-элиту» и «нуворишей». Первые – это высокообразованные люди, которые, как правило, занимают высокие посты в окологосударственных коммерческих структурах. Такие предпочитают и спутниц жизни иметь образованных, с дипломами престижных ВУЗов. А «нувориши» обычно образованием не блещут. Демонстративно ведут роскошный образ жизни. Склонны к авантюризму и криминальному бизнесу, который и позволил им, кстати, нажить свои «молодые деньги». Вот эти, «выбившись в люди», тут же меняют прежних жен на манекенщиц.
– Надежницкий, выходит, на «элиту» не тянул?
– Образованность и умение вести себя в обществе, надо признать, у него были отменными. А в быту он вел себя как типичный «нувориш». Да и первоначальный капитал, по-моему, господин Надежницкий нажил криминалом. В Уссурийске «отмылся» от грехов и к нам прилетел чистеньким, будто ангел.
– Прошлым его не интересовались?
– Что вы! Я общалась с ним только по служебным вопросам. Обычно заказывала в «Фортуне» рекламные ролики нашего банка. Не скрою, при первой же встрече ловелас предложил «углубить» наши отношения, мягко говоря, до уровня близости, но этот вопрос мною резко был снят с повестки дня, и любитель острых ощущений больше к нему не возвращался.
– Когда Ярыгин узнал о сотрудничестве дочери с рекламной фирмой?
– Кажется, лишь после того, как я сказала ему, что по городу расклеены плакаты с ее изображением в пикантном наряде.
– Вы тоже до этого ничего не знали?
– Конкретно не знала, но не так давно, встретив Лину
– С чего она против вас ополчилась?
– Возможно, ошибаюсь, но женским чутьем я уловила, что и перемены в поведении, и нервный срыв у девочки – от беременности.
– Ярыгину об этом сказали?
– Упаси Бог! Если бы мое предположение не подтвердилось, возник бы грандиозный скандал.
– Значит, Михаил Арнольдович так и остался в неведении?
– По-моему, он догадывался, отчего дочь занервничала, и меня втравил в это дело, полагая, что мне удастся вызвать Лину на откровенность. Когда моя миссия с треском провалилась, Михаил Арнольдович наверняка подключил для сбора информации собственную службу, которая очень редко допускает осечки.
– Что это за служба?
– Для вас, надеюсь, не секрет, что все коммерческие структуры в целях безопасности имеют так называемую «крышу». Наш банк – не исключение. Кроме милиционеров с автоматами, которых мы содержим по договору с Управлением внутренних дел, есть у нас смекалистые парни, ушедшие из ОМОНа, угрозыска и прочих правоохранительных органов. У них отлаженные связи с «крышами» других фирм, и при необходимости они добудут любую информацию. Конечно, при этом Михаилу Арнольдовичу пришлось бы раскрыть семейный секрет. Но ради спасения любимой дочери от порока, думаю, он пренебрег свойственной ему в личной жизни щепетильностью… – Исаева посмотрела Бирюкову в глаза. – Прошу учесть, это всего лишь мое предположение. На самом же деле Ярыгин мог и не отважиться на негласный сбор информации о сомнительных связях Лины.
– Слышал, будто она дружила с каким-то омоновцем, и вроде бы тот погиб…
Аза Ильинична наклонила голову:
– Об этом мне рассказывала Зинаида Валерьевна. По ее словам, Лину после окончания школы буквально осадили молодые поклонники. Чтобы оградить дочь от домогавшихся любви юнцов, заботливая мамочка наняла служившего в ОМОНе серьезного образованного парня в качестве, так сказать, телохранителя. Юнцы быстро отстали, но случился другой казус: телохранитель влюбился в «объект охраны», а Лина ответила ему взаимностью и стала поговаривать с матерью о свадьбе. Попытки мамы доказать абсурдность брака с бесперспективным милиционером еще больше распалили девушку. Зинаида Валерьевна пришла в ужас, однако, как она сказала: «К счастью, парня убили в какой-то перестрелке»… – Исаева достала из зеленой пачки сигарету и тут же сунула ее обратно. – Такая вот печальная история. Я не верю в мистику и в божьи предначертания, но кошмар, свалившийся на семью Ярыгиных, невольно заставляет вздрогнуть. Может, и впрямь есть какие-то космические силы, которые карают людей, стремящихся построить свое счастье на несчастье других?..
Бирюков вздохнул:
– Я вообще-то считаю, что любая «кара» не бывает без причины. Конечно, в жизненной круговерти трудно предусмотреть абсолютно все, однако не случайно же существует старая мудрость: «Береженого сам Бог бережет».
– По-вашему, несчастья Ярыгиных из-за пренебрежения осторожностью?
– Нет, по-моему, корни этих несчастий значительно глубже, – сказал Антон и сразу спросил: – Аза Ильинична, когда вас стали запугивать телефонными звонками, почему не подключили для сбора информации «смекалистых парней» из вашей «крыши»?