Тузы и шестерки
Шрифт:
Следователь смущенно царапнул за ухом:
– Такую важную деталь я проморгал… Ухватился за факт, что в девяносто третьем Надежницкого еще не было в Новосибирске, а тут, гляди-ка, более существенное доказательство фальшивки имеется…
В прокурорский кабинет неожиданно заглянул Голубев:
– Мужики, третьего для компании не надо?..
– Заходи, лишним не будешь, – ответил Бирюков.
– Ох, Игнатьич, и задал же ты мне вчера работенки! Полный день в поте лица рыскал! – Эмоционально заговорил Слава, усаживаясь на стул против Лимакина. – Вдоль и поперек прочесал «Барское
Бирюков показал договор купли-продажи:
– Здесь указаны двадцать пять соток.
– Брехня! Минимум на половину площадь уменьшена. Своими глазами видел. – Голубев взглядом пробежал текст договора и, словно не поверив написанному, спросил: – Это, выходит, Довжок будто бы свою собственность продал Надежницкому?..
– Так гласит официальный документ.
– Ну, Россия-мать! Кому ближе украсть, тот и собственник.
Антон улыбнулся:
– Не сочиняй афоризмы.
– Без всякого сочинительства, Игнатьич, толкую. Разговорившийся со мной дедок под крестом побожился, что еще месяц назад участок пустовал и был ничейным. О каком фундаменте для дома в этой филькиной грамоте написано?
– Тебе лучше знать, если ты своими глазами видел.
– Никаких фундаментов там нет! Есть заросшие кустарником траншеи с бетонным основанием для зачахшего на корню оздоровительного комплекса.
– А что Надежницкий успел возвести?
– Ничего существенного. Огородил участок колючей проволокой. Завез плахи для опалубки да несколько поддонов с силикатным кирпичом. Еще на участке стоит новый строительный вагончик, а рядом с ним – два больших железнодорожных контейнера, битком загруженных мешками с цементом. Для охраны этого добра нанят за пятьдесят тысяч в неделю старичок, с которым я беседовал.
– Когда он последний раз видел Надежницкого?
– За день до убийства. Говорит, хозяин приезжал из Новосибирска с прорабом, подрядившимся возглавлять строительство дома. Ходили по участку, осматривали заросшие траншеи, чего-то планировали. Потом в черной «Волге» подъехал вроде какой-то районный начальник. «Молодой, невысокий росточком и, видно, с гонорком». Надежницкий встретил его как друга, а при разговоре называл Андреем Владимировичем… – Голубев сделал многозначительную паузу. – Дураку понятно, что это был Довжок.
– О чем они говорили? – спросил Бирюков.
– Насколько понял сторож, начало строительства задерживалось из-за отсутствия бульдозера и экскаватора, необходимых для подготовительных работ по закладке фундамента и выравниванию стройплощадки. По мнению прораба, гнать эту технику из Новосибирска было не очень выгодно. Дескать, работы всего на один день, а перегон сюда да обратно займет два дня. Вот Надежницкий и договаривался с Андреем Владимировичем насчет того, чтобы нанять землеройные машины в райцентре. При этом заявил, что за ценой не постоит. Главное, чтоб техника появилась на его участке без задержки.
– То есть в тот день, в середине которого Надежницкого убили? – уточнил Антон.
– Так точно! Отсюда, Игнатьич, можно сделать вывод, что рекламный деятель прикатил в наши края не ради того, чтобы распить с Линой бутылку шампанского и поваляться на чистой травке у речки, а для деловой встречи с Довжком. И три с половиной миллиона он заранее отложил для оплаты землеройной техники. Солидный куш из этой суммы наверняка предназначался Андрею Владимировичу за посредничество.
– Сторожу известно, что хозяин погиб?
– Нет. Ждет его со дня на день и удивляется, почему так долго не приезжает. И вообще в «Барском селе» о происшествии – никакого слуху. Сплошная тишь, гладь да божья благодать. Каждая усадьба там как удельное княжество.
– Строительного прораба, присутствовавшего при этом разговоре, можно отыскать?
Вместо Голубева ответил Лимакин:
– Можно, Антон Игнатьевич. В «Фортуне» мне скопировали договор Надежницкого с управлением капитального строительства акционерной компании «Сибстройка», где указаны и адрес, и номера телефонов этой фирмы.
Бирюков посмотрел на часы. Время приближалось к девяти утра. Зазвонил телефон. Сняв трубку, Антон ответил и сразу услышал недовольный голос Довжка:
– Ну что, прокурор, когда доложишь о вчерашней поездке в Новосибирск?
– В любое время, когда примете.
– Заходи прямо сейчас, пока у меня никого нет.
– Иду, – сказал Бирюков и положил трубку.
Следователь Лимакин с улыбкой посоветовал:
– Помолись Богу перед схваткой.
Антон тоже улыбнулся:
– Говорят, на Бога надейся, да сам не плошай…
Глава районной администрации, облокотившись на стол и сжав ладонями голову, нахмуренно читал длинную сводку о заготовке сена. На этот раз он встретил вошедшего в кабинет Бирюкова приветливей, чем всегда. Пожав руку, предложил сесть в кресло и со вздохом спросил:
– Удачно вчера съездил?
– В следственной работе не всегда сразу отличишь удачу от неудачи, – перехватив на секунду ускользающий взгляд Довжка, уклончиво ответил Бирюков.
– Не усложняй, будь откровеннее… – Довжок опустил глаза и забарабанил пальцами по столу. – После прошлого разговора с тобой я поднапряг память и кое-что, кажется, вспомнил. Этот, Надежницкий, которого у нас тут убили, по-моему, директор рекламного агентства «Фортуна». Или ошибаюсь?..
– Нет, Андрей Владимирович, не ошибаетесь. Именно он тиражировал ваши портреты перед выборами в Госдуму.
– Что ж ты сразу мне об этом не напомнил?
– Тогда я этого еще не, знал.
– Теперь, выходит, знаешь…
– Теперь знаю не только о портретах, изготовленных почти бесплатно, но и о других ваших сделках с Надежницким.
Довжок уставился суровым взглядом Бирюкову в подбородок:
– Ну-ка, ну-ка…
Антон улыбнулся:
– В детстве, бывало, когда я таким вот манером обращался к своему деду, тот каждый раз одергивал: «Не запряг – не понукай!»