Тузы за границей
Шрифт:
Долгов бросился на переднее сиденье, пытаясь завладеть рулем, такси врезалось в еще одну стоящую машину и остановилось. Поляков подготовился к удару, который отшвырнул от него дымящееся тело Юрченко и дал ему возможность накинуться на Долгова, у которого хватило глупости в ответ вцепиться в него.
На миг лицо противника превратилось в лицо Отца Народов – кровожадного джокера. Поляков был всего лишь молоденьким связным, который курсировал между Кремлем и дачей Сталина и пользовался достаточным доверием, чтобы быть посвященным в тайну проклятия Великого Вождя, – а не убийцей. Он никогда не собирался становиться убийцей. Но Сталин уже отдал приказ уничтожить всех зараженных вирусом дикой
Если ему суждено быть носителем дикой карты, значит, суждено и использовать ее силу. Он уничтожил Долгова, как уничтожил Сталина. Он не дал ему произнести ни слова, не позволил ни единого жеста напоследок, выжигая из него жизнь.
От удара обе передние двери заклинило, пришлось выбираться через заднюю. Однако перед этим Поляков забрал у Долгова револьвер с глушителем, дуло которого тот должен был приставить к затылку своей жертвы. Несколько раз выстрелив в воздух, он потом положил оружие в машину. В Скотленд-Ярде и ГРУ могут думать что хотят – еще одно нераскрытое убийство, исполнители которого сами стали жертвами дорожного происшествия.
Огонь перекинулся с тел на крошечную струйку бензина, пролившегося при столкновении. Крематорий не получит Долгова.
Взрыв и пожар привлекут внимание. Поляков знал, что должен идти, – и все же в зрелище пламени было что-то притягательное. Как будто в его языках погибал и пожилой исполнительный полковник КГБ, погибал, чтобы возродиться как супергерой, единственный настоящий советский туз…
Он будет творцом этой легенды.
IV
В международном аэропорту имени Роберта Томлина повсюду были вывески на русском языке, которые развесили члены «Еврейской помощи», благотворительной организации, штаб-квартира которой располагалась неподалеку на Брайтон-Бич. Для евреев, которым удалось эмигрировать из стран Восточного блока, даже для тех, которые мечтали в конце концов обосноваться в Палестине, это был свой остров Эллис [123] .
123
Остров Эллис – островок в заливе Аппер-Бэй близ Нью-Йорка, в 1892—1943 годах – главный центр по приему иммигрантов в США.
Среди тех, кто сошел с самолета в этот майский день, был коренастый мужчина чуть за шестьдесят, одетый, как типичный эмигрант среднего класса, в коричневую рубаху, застегнутую на все пуговицы, и поношенный серый пиджак. Женщина из «Помощи» устремилась ему навстречу.
– Добро пожаловать в Соединенные Штаты, – сказала она по-русски.
– Спасибо. – Ответ прозвучал по-английски.
Она обрадовалась.
– Если вы уже владеете языком, вы легко здесь освоитесь. Вам помочь?
– Спасибо, я справлюсь сам.
Там, в городе, жил доктор Тахион, со страхом ждущий их новой встречи, гадающий, что она принесет его необыкновенному внуку. На юге – Вашингтон и сенатор Хартманн, пугающая цель. Но Поляков будет не один. Он залег на дно в Англии лишь после того, как ему удалось наладить связь с разрозненными остатками агентурной сети Молнии. На следующей неделе к нему присоединится Гимли…
В ожидании, когда таможенники проверят его скромный багаж, Поляков смотрел в окно, любуясь погожим американским летним днем.
Из дневника Ксавье Десмонда
27 апреля, где-то над Атлантикой
Освещение в салоне погасили несколько часов назад, и большинство моих коллег уже видят третий сон, а мне не дает уснуть боль. Я принял таблетки, и они помогают, но заснуть все равно не
Нам предстоит еще одна остановка – мы побываем в Канаде, заскочим в Монреаль и Торонто, затем поприсутствуем на правительственном приеме в Оттаве. И домой. Международный аэропорт имени Томлина, Манхэттен, Джокертаун. Я рад, что снова увижу «Дом смеха».
Мне очень хотелось бы сказать, что наше турне выполнило все задачи, которые мы себе поставили, но это едва ли было бы правдой. Пожалуй, мы неплохо начали, но происшествия в Сирии, Западной Германии и Франции положили конец нашим невысказанным мечтам заставить общественность забыть о резне Дня дикой карты. Остается лишь надеяться, что большинство поймет: терроризм – это темная и уродливая часть мира, в котором мы живем, и он существовал бы и без дикой карты. Кровавое побоище в Берлине устроила группа, в которую входили джокеры, тузы и натуралы, и неплохо было бы помнить об этом самим и напоминать об этом миру. Возлагать вину за ту бойню на Гимли с его жалкими последователями или на двух беглых тузов, которых до сих пор разыскивает немецкая полиция, значит играть на руку людям вроде Лео Барнетта и Нура аль-Аллы. Даже если бы такисианский корабль с вирусом дикой карты никогда не появился поблизости от Земли, в мире все равно не наблюдалось бы недостатка в головорезах, безумцах и злодеях.
Разве не насмешка судьбы, что мужество и сострадание привели Грега на грань гибели, тогда как ненависть спасла его, натравив его тюремщиков друг на друга в приступе братоубийственного безумия?
Воистину, наш мир – странное место.
Я молюсь, чтобы с Гимли было покончено, но это не мешает мне ликовать. После Сирии вряд ли кому-то пришло бы в голову поставить под сомнение способность Грега Хартманна не терять хладнокровия в самом отчаянном положении, но если бы такие и нашлись, Берлин положил конец всем их страхам. После эксклюзивного интервью Сары ничего удивительного, что Хартманн по результатам опросов взлетел вверх на десять пунктов. Теперь они с Хартом идут практически ноздря в ноздрю. Судя по атмосфере в нашем самолете, он определенно выставит свою кандидатуру.
Все это я высказал Проныре еще в Дублине, когда мы сидели в нашей гостинице за бокалом «Гиннеса», и он согласился со мной. Он даже пошел дальше и предсказал, что Хартманн победит и станет кандидатом в президенты от демократов. Я не испытывал такой уверенности и напомнил ему, что Гэри Харт все еще остается весьма грозным соперником, но Даунс ухмыльнулся в своей раздражающе загадочной манере и заметил:
– Что-то подсказывает мне, что Гэри выкинет какой-нибудь дурацкий фортель и своими же руками все себе испортит. Только не спрашивайте, откуда у меня такое предчувствие.
Если позволит здоровье, я сделаю все, что будет в моих силах, чтобы поднять Джокертаун на поддержку Хартманна. К тому же я не одинок в своих взглядах. После всего того, что мы видели, как дома, так и за границей, за сенатором пойдут многие выдающиеся тузы и джокеры. Хирам Уорчестер, Мистраль, отец Кальмар, Джек Браун… возможно, даже сам доктор Тахион, вопреки своей широко известной неприязни к политике и политикам.
Несмотря на терроризм и кровопролитие, я верю, что кое-чего мы все же достигли. Наш отчет, очень надеюсь на это, откроет глаза некоторым должностным лицам, да и пресса, в фокусе внимания которой мы находились все это время, значительно повысила осведомленность нашей общественности относительно положения джокеров в странах третьего мира.