Твердые реки, мраморный ветер

Бодхи

– Протянули солнце вглубь земли?

– Вот именно. На самом деле, это не так уж и сложно.

– Квазиоптика?

– Совершенно верно. Используем лучеводы, в которых распространяются сверхширокие волновые пучки. Разбираешься в этом?

– Ну так, слышала… но если надо – разберусь, конечно.

– Так что, – повторил Поль, – вгрызаемся вглубь. Лифтовое хозяйство недавно появилось, запустили сразу четыре лифта – на вырост, так сказать.

Воображение Джейн нарисовало совершенно фантастическую картину – скромный холмик снаружи протягивает щупальца вглубь скалы, еще глубже, совсем глубоко, растет вглубь и вширь, ведь кто им там помешает – в

толще горы! Подземный город, залитый солнечным светом! Так ведь и реки там подземные текут, и травка растет, и парки, и даже солнце теперь есть, точнее яркий солнечный свет. Вентиляция только нужна. Ну, с таким количеством энергии и с таким перепадом давлений… это элементарно.

Постепенно их разговор становился все более и более специальным, и в конце концов оба метали друг в друга уже совершенно какие-то непостижимые фразы и термины, и, кажется, испытывали нескрываемое удовольствие от того, что понимают друг друга, в то время как любому другому человеку их разговор сказал бы меньше, чем язык марсиан. Окружившись голографическими схемами, погрузившись с головой в технические аспекты этого сложного хозяйства, они едва замечали, как идет время.

В конце концов усталость взяла свое, и Джейн, медленно выпрямляясь и с наслаждением повизгивая, потянулась всем телом, зевая во весь рот.

– Поль, а ты тоже порождаешь уверенность-500?

– Пятьсот? – Удивился он. – Нет, мне пока хватает двухсот пятидесяти.

– Можешь детально рассказать – как ты это делаешь?

– Но это ведь очень легко, – несколько удивленно ответил он, но, видя ее вопросительное молчание, продолжил. – Ну у меня есть список озаренных факторов для такой уверенности…

– Он у тебя где-то записан?

– Нет, зачем… я его и так наизусть помню, там всего лишь десять пунктов. Первый – я называю его "ясность о мудаках"…

– ??

– Ну ведь нам же известно, что даже самые обычные люди доживают нередко до ста двадцати – ста тридцати лет. А тех, кому сто десять, и вовсе десятки тысяч. Так вот я же понимаю – какие они – эти люди, и как они живут. Они каждый день, каждый час, каждую минуту и каждую секунду впрыскивают в себя яд НЭ…

– НЭ?

– Да, негативных эмоций.

– Понятно, продолжай.

– И если даже при такой ужасной жизни, впрыскивая яд НЭ, не испытывая ОзВ, их тела умудряются дожить до ста двадцати, то ясно, что без НЭ, находясь в озаренном фоне, испытывая ОзВ и озаренные физические переживания, я уж т очно доживу и до этого возраста и намного дольше.

– Про физические переживания мне не очень понятно… но это я потом уточню, прочту, что еще?

– Второе – это предвкушение. Предвкушение тех открытий, той жизни, что ждет меня в двести, двести пятьдесят лет. Даже не предвкушение, а предвосхищение, так как я не представляю чего-то конкретного, это чувство безобъектно, я просто представляю, как все будет офигительно интересно. Третье – радость борьбы.

– С кем?

– Ни с кем. Со старением. Радость борьбы за то, что я живу, по прежнему живу в том возрасте, в котором люди уже давно и необратимо стареют или умирают. Мне нравится испытывать такой спортивный, что-ли, азарт – еще месяц, еще год!, а я все такой же сильный, энергичный, моя жизнь все более и более становится интересной и насыщенной. Четвертое – промывание тела.

– Йога?

– Да нет, ну какая там йога:), – рассмеялся Поль. – Промывание тела наслаждением, золотым сиянием.

– Похоже, мне надо и об этом прочитать…

– Прочти, хотя тут все просто. Ты ведь

испытывала когда-нибудь сладкое такое наслаждение в теле? Ну например в груди, когда ты испытываешь яркое ОзВ? Так вот ты просто вспоминаешь себя в этом состоянии, попутно порождая ОзВ, и начинаешь испытывать это наслаждение, гоняешь его туда-сюда по телу, сопровождая уверенностью в том, что тело становится сильным, здоровым от такого промывания.

– А золотистый свет?

– Представляешь себе, что все пространство вокруг тебя заполнено золотистыми сияющими искрами, падающими как солнечный свет. Эти золотые искры пронизывают все, и твое тело в том числе, и тоже применяешь уверенность в том, что это делает твое тело бессмертным. При качественном представлении начинает казаться даже в пасмурный день, что выглянуло яркое солнце.

– Мне кажется, у меня не получится так зримо представить!

– И у меня не получалось, ну и что? Это вопрос тренировки. Занимайся этим по часу в день, накапливай, к примеру, 15-минутные фрагменты такой практики, и спустя месяц будешь прекрасно все представлять, это не сложно.

Поль смотрел на Джейн с нескрываемым удивлением, будто не понимал – как можно не знать таких элементарных вещей, но Джейн они не казались элементарными. Конечно, она уже где-то урывками читала и слышала все это, но относилась до сих пор как к чему-то интересному, но все же малореальному, а тут вдруг она очутилась среди людей, для которых это не просто сказки и не просто то, чему можно уделить пару минут время от времени, а кто относился к этому… профессионально, что ли, чья жизнь непосредственно впитала в себя все эти необычные навыки.

– Что еще?

– Пятое – для меня это образы паспортов.

– Что? – Не поняла Джейн.

– Паспорта. Я представляю себе, что у меня к двумстам пятидесяти годам накопится уже целая куча паспортов, ведь мы меняем их согласно закону каждые двадцать лет. И когда я представляю себе эту кучу паспортов и прочих документов, у меня этот образ сильно резонирует с предвкушением долгой жизни, с уверенностью в ней.

– Понятно, – протянула Джейн. – Образ удивил ее своей непоэтичностью и в то же время своей грубой реальностью – и в самом деле – довольно необычно.

– Шестое – непосредственно культивирование уверенности, – продолжил Поль. – Я кладу в карман камень и ты уверена, что у меня в кармане – камень. А в кармане – дырка, и когда я тебе ее показываю, у тебя формируется другая уверенность, что камня в кармане нет. Меняя таким образом уверенности мы можем рано или поздно научиться испытывать эту самую уверенность независимо от того – есть для нее основания или нет. Уверенность – самостоятельное восприятие, которым мы можем управлять по желанию. Ну так вот я и испытываю уверенность, что проживу точно до двухсот пятидесяти лет, и при этом словно "прощупываю" последующий возраст, задаюсь вопросом: "интересно, а до двухсот семидесяти тоже получится ведь?". Такой вопрос о двухсот семидесяти делает уверенность-250 более стабильной. Седьмое – торжество. Торжество выхода за пределы круговорота болезней, старений и смертей. Я представляю себя двухсотпятидесятилетним и испытываю торжество – я вырвался за пределы этого обязательного умирания, и что будет дальше – тайна. И вот это предвосхищение и чувство тайны – восьмой пункт моего списка. Испытывание этих ОзВ сильно резонирует с уверенностью-250. Потом еще предвкушение новых знаний и навыков. Например, я уже второй год учусь в летной школе, учусь управлять лайнером.