Тверской баскак. Том Пятый
Шрифт:
— Бой будет долгим, — убеждал я их своей непреклонной уверенностью, — и победит в нем тот, у кого в конце останутся силы на последний решающий удар.
В конце концов я их все-таки одолел. И тут не последнюю роль сыграл тот факт, что я их всех уже бил. Разгром у Эбенхюгельского холма отложился у каждого из них в памяти, придавая моим словам неоспоримый авторитет. Единственно, чего я им не сказал, так это то, что в предлагаемой расстановке сил я видел еще один смысл. Заключался он в том, что я постарался по максимуму обезопасить себя от традиционной рыцарско-удалой глупости.
Ко всем этим событиям, еще утром вчерашнего дня от Абукана примчался гонец и сообщил, что сам нойон со всем туменом выйдет к долине завтра к полудню. Я тотчас отписал ему, чтобы тот не торопился отрываться от преследователей и постоянно держал их у себя за спиной.
Весть была такая горячая, что я не дал гонцу даже времени на отдых. Сменили ему лошадей на свежих, подбросили еды на дорогу и тут же отправили обратно.
Сейчас уже заканчивается ночь, и близится рассвет. Мне не спится, и, спустив ноги с походной койки, я невольно прислушиваюсь к звукам за стеной дома. Чего-то не хватает, и я не сразу понимаю в чем перемена. Только через несколько секунд до меня доходит — не слышно шума дождя.
— Мать честная, дождь кончился что ли! — Не веря своим ушам, я пытаюсь уловить звук падающих капель, но нет. За стеной стоит ночная тишина, и я поднимаю глаза к небу. — Спасибо тебе, Господи! Вот уважил, так уважил!
Все еще не в силах поверить в такую удачу, я подхожу к выходу и, открыв дверь, высовываюсь наружу. Дождя точно нет, на голову ничего не капает, и более того, на прояснившемся ночном небе полно звезд. Это дает надежду, что и грядущий день пройдет без дождя, а что это значит для меня объяснять не надо. С мокрым порохом много не навоюешь, а намокшая тетива арбалетов и баллист теряет в своей упругости и прочности. В общем, дождь играет на стороне противника, снижая эффективность моего огненного наряда.
— Спасибо тебе, Господи! — Возблагодарив судьбу еще раз, я уже собрался было вернуться в шатер, но тут услышал приближающийся топот конских копыт.
Не успеваю подумать — кто это может быть, как слышу крики охраны.
— А ну стой! С коня слазь, живо!
В ответ им уверенный бас.
— Да это ж я, Сурей! Не признали штоль?!
И сначала недоверчивое, а потом более уверенное.
— А, это ты, Сурейка!
Сурея я знаю, он был десятником в специальной бригаде Соболя, а ныне ходит под командой Еремея Стылого. Невысокий, но кряжистый мужик из бывших охотников. Соболь хвалил его за ловкость и умение отыскать самый запутанный след врага.
То, что он сейчас здесь,меня настораживает.
«Какого черта, он же сейчас должен быть с Еремеем?!»
По моим подсчетам разведка никак не могла так быстро обернуться. Меньше чем за два дня отыскать войско короля и вернуться было нереально. От этих мыслей у меня в душе заскреблось нехорошее предчувствие.
Через минуту из темноты
Не дожидаясь пока они меня заметят, ошарашиваю их обоих жестким вопросом.
— В чем дело?! — И уже конкретно к разведчику. — А ты почему здесь?! Что с Еремеем?!
Не ожидая встретить меня у двери, они на мгновение застывают в безмолвном столбняке, и первым очухивается Сурей.
— Так это, Еремей же мя послал. Сказал, срочно консулу полоняника доставь.
Я уже вижу совсем молодого парня со связанными за спиной руками. Заляпанные грязью шерстяные чулки, длинноносые туфли, короткий приталенный колет с оборванным рукавом. Юноша смотрится здесь в лесу настолько чужеродным субъектом, что я не могу удержаться от иронии.
«Вы его прямо с бала стащили, что ли?!»
Ничего больше не говоря, прохожу в дом, оставляя дверь открытой. Уже оттуда, запалив лампу, кричу.
— Чего встали?! Давайте его сюда!
Тут же загрохотали по ступеням сапоги, и в горнице стало как-то тесновато. Сурей одним тычком поставил пленника на колени и вскинул на меня горящие глаза.
— Ты уж извиняй, господин консул, что ночью-то! Да, Еремей сказал срочно доставь, вот я и торопился.
Командир охраны застыл в дверях, мол что делать, выставить их, али как?! Жестом отправляю его обратно на воздух, крикнув вдогонку, — закрой дверь!
Затем, вновь обращаю внимание на пленника.
— Ты кто такой?!
Мой французский, с характерным выговором парижанина, заставляет парня вскинуть на меня испуганный взгляд.
— Вы кто?!. — Выдавливает он, но я жестко обрываю его.
— Не заставляй меня повторять вопрос!
Грозный окрик округляет его и без того перепуганные глаза, и он быстро-быстро лопочет.
— Я паж графа Фландрии, Гийома-де-Дампьера, был послан к герцогу Ферри Лотарингскому с вестью.
Перевожу взгляд на Сурея, и тот, не понимая ни слова подтверждающе кивает.
— Да, торопился сильно, но от пращи не убежишь! Мне Еремей сразу сказал, живой нужен! Тоды я его аккуратненько так приложил, тока, чтоб с коня сбить.
Окровавленный висок и разбитый нос парня без слов подтверждают описанную картину. Теперь мне становится интересно. Посол из лагеря короля к командующему авангардом.
Впиваюсь суровым взглядом в лицо пленника.
— Что ты должен был передать герцогу?!
К моему удивлению, перепуганный насмерть пленник проявляет упорство. Сцепив губы и побледнев как смерть, он произносит с осознанным отрицанием.
— Я не могу вам этого сказать.
Смотрю на совсем юное, хоть и запачканное кровью лицо и качаю головой.
'Вот это ты зря! — Мне не хочется бить и калечить этого парня, но узнать, какой приказ короля он вез, я просто обязан.
Сейчас я могу просто выйти и оставить этого мальчишку на пару минут с Суреем. Вряд ли тот продержится дольше! Могу вызвать специалиста, но как я уже сказал, не хочется калечить юношу.
Подумав с пару секунд, я подхожу к двери и приоткрыв ее, подзываю взводного охраны. Тот мгновенно подскакивает, и я шепчу ему прямо в ухо.