Твое чужое тело
Шрифт:
Сила была. Мелодия была не та. Альфа помнила ее от начала и до конца. Помнила, в каких именно местах Фолс хлопал в ладоши, или ритмично стучал по столу. Каждый раз, когда кто-то говорил слова из Кодекса, или Пятая сама их вспоминала — на заднем фоне, изъятая из недр памяти, всегда звучала эта мелодия.
Всегда.
Крутящаяся на каком-то старом зиранском звуковыводящем аппарате паллоновая пластинка. Слова, раскаленными гвоздями впивающиеся в мозг. Замершее в покорной готовности ядро.
Рука девочки, повернутая к альфе локтем, легла старухе на плечо,
Альфа отвернулась, направилась прочь, хромая. Нити дергались все сильнее. Значит, необходимо отдохнуть, восполнить запасы энергии.
Вернувшись на широкую улицу с яркими вывесками, Пятая зашла в круглосуточную закусочную, где села за дальний столик, заказав обильный ужин.
Теперь ее задача — ждать утра.
Альфа достала из кармана наладонный виртбук, застегнула браслет на левой руке. Тонкий прямоугольник, удобно расположенный в ладони, тут же мигнул, загружая меню. Пятая открыла поисковик и ввела всего одно слово.
"Симбионты".
Она, как и предполагалось, вернулась в отель утром. Ночное сидение в кафе позволило восполнить энергию в организме, но часы, проведенные в ИС (Информационной Сети) не дали ей больше сведений ни о проекте "альфа", ни о самой себе. Долгие размышления, гордо именуемые ею внутренне "аналитическими", тоже ни к чему однозначному не привели.
По возвращении альфа постучалась к капитану Паю, доложила, что вернулась, и пошла выполнять приказ "спать". На вопрос:
— А разве не надо заступать на смену через полчаса?
Пай хмуро ответил:
— Уже не надо, — и закрыл дверь. Ведь куратор не обязан отчитываться перед альфой. Только альфа перед куратором.
Пятая вернулась в номер. Проверила, на месте ли оружие, оказалось — все на месте. Заметила в ванной платье, так и оставшееся лежать на полу черной кляксой, сгребла его, выбросила в утилизатор. Помылась, перевязала ногу, съела обильный завтрак, доставленный в номер, и, тщательно осмотрев свое тело перед зеркалом, легла спать.
Появится ли после сна новый синяк?
Какая разница? Ведь альфы не способны бояться.
Так восемь лет назад ей сказал капитан Пай под странную резкую мелодию незнакомого музыкального инструмента.
А значит, это истина.
Да?
***
Оказалось, охранять никого не надо. Некого. После покушения шаррах вместо того, чтобы смиренно благодарить Совет за удивительных охранников-спецов, спасших ему жизнь, оборвал связь с людьми из Совета, а затем и вовсе исчез из отеля в неизвестном направлении. Начальство капитана Пая рвало и метало, отчего куратор ходил красный, злой, и все время нервно стучал по стволу прикрепленного к бедру плазмострела. После полудня он наорал на сунувшуюся было к нему с вопросами Гузель так, что та расплакалась и закрылась в своем номере до вечера.
Пятая воспользовалась передышкой, чтобы дать возможность организму максимально быстро справиться с раной. Она ела, спала, просыпаясь, шла к зеркалу, не обнаруживала новых синих пятен, находила на теле
Вечером, точнее, уже ближе к ночи, в дверь неожиданно постучали. Учитывая, что перед этим альфа уловила из коридора скрип мужских ботинок, это никак не могла быть неугомонная Гузель. Пятая взяла плазмострел, шагнула к двери, но стала не за ней, а сбоку. Дыхание у незваного гостя было неровное, стук сердца — привел бы в ужас любого кардиолога. Мужчина, стоявший в коридоре, явно волновался. По какому поводу — ей еще предстояло узнать.
— Кто там?
— Том Теслер.
— Что надо?
— Можно я войду?
Альфа щелкнула замком, толкнула дверь.
— Ну входи.
Теслер вошел в номер. Огляделся, заметил ее у стены с плазмострелом в руке. Усмехнулся.
— Это тебе вряд ли понадобится.
С этим сложно было не согласиться. Боец из бывшего военного сейчас был никакой. Гость выглядел (и вероятно, чувствовал себя) ужасно: кожа потемнела, ногти отслаивались, из глаз тек гной. Теслер поморгал, пытаясь сфокусировать взгляд на альфе.
— Ида…
— Это не мое имя, — перебила его Пятая.
— Я догадался, — спокойно согласился мужчина. — Но других твоих имен я не знаю.
У альф нет имен. Зачем они им? Нет, в официальных документах она до сих пор значится как "Анастасия Дмитриевна Волкова". У нее есть идентификационная карточка на это имя, и свой I-кошелек, куда ей регулярно переводится так называемая "зарплата", которой она никогда и не думала пользоваться. Но кто назовет симбионта, бойца класса "альфа" "Настей"? Разве что глупая говорливая Элла, так и не понявшая, куда она попала на самом деле. А теперь поздно. Эллы нет. Насти нет уже восемь лет. Остались одни циферки, характеризующие их, как успешные экземпляры. 192-5. Сто девяносто вторая попытка. Пятая удача. Удача для Фолса, но…
Та Настя плакала и хотела домой. Альфа-192-5 не умеет плакать. Она убивает разумных существ, чтобы над ними плакали другие. Очень-очень редко — оберегает какого-нибудь ценного ученого, например.
Симбионт вспомнила зиранскую планету. Враждебный лес, огромный город, мальчишку, недоверчивого и недовольного. Почему-то первым ей вспомнил тот подросток из детдома, а не господин Кракин.
— Арина, — неожиданно сказала она. — Зови меня так.
Гость кивнул.
— Я еще тогда, на пиратском корабле понял, что ты агент Совета. Это было очевидно. Не знаю, что ты там искала, но попутно ты спасла эгочеловеческие жизни. Больше десятка. В том числе мою.
Ядро присосалось к сердцу. Альфа чувствовало его мерзкое скользкое тело внутри себя. Ядро пульсировало — и холод от него растекался по венам. Спасла… Вообще-то она собиралась их угробить. Если бы они полетели до Цивы, как она предполагала…
Что значат жизни пятнадцати человек против воли Совета, ведущего к процветанию и благополучию миллиарды?
Издержки при выполнении операции — это нормально. Так говорил капитан Пай. И доктор Фолс.
А значит, это…
— Что тебе надо?