Твое имя
Шрифт:
— Я думала, ты все вспомнил, — попыталась оправдаться она. — И что я водница — тоже.
Вик махнул рукой: «Неважно». И надвинулся на Лиззи, поймал ее за руку, поднял и перекинул через плечо. Она даже не сопротивлялась — просто не могла. Хлюпала носом и, кажется, собралась реветь.
— Дура ты, — кратко сообщил ей Вик, на большее у него просто не хватало сил, и объяснять он тоже ничего не собирался — слишком много чести.
Со своей ношей на руках Вик медленно пошел к озеру, шагнул в воду. Ему, разгоряченному после
Он зашел еще дальше, осторожно снял Лиззи с плеча и вместе с ней по шею погрузился в озеро.
— Так лучше? — спросил он, стараясь не трястись от холода.
Лиззи сначала молчала, потом вздохнула, будто очнулась. Вик увидел, что щеки ее порозовели.
— Лучше. Спасибо, Вик…
— И ты… это… прости меня. Не знаю, что на меня нашло. Не бойся, я не обижу тебя больше.
— И ты прости.
— За что?
— За магию, — начала Лиззи, но осеклась, увидев, как расширились глаза Вика.
— Что? — выдавил он осипшим голосом. — Значит, это ты натворила?
Лиззи заерзала у него на руках, пытаясь сползти, но Вик держал крепко.
— Я думала, ты все вспомнил!
Вик чувствовал, что его обуревает злость и огромным усилием воли удерживался от того, чтобы не начать трясти Лиззи, добиваясь вразумительного ответа. Нет, так не пойдет. Спокойно, спокойно!
— Лиззи, — очень-очень тихо и очень-очень сдержанно произнес Вик, — будь умницей и объясни мне, наконец, что здесь происходит. Иначе, клянусь темными, я за себя не отвечаю!
— Я все расскажу! — пообещала она. — Но давай сначала выйдем на берег!
Лиззи вышла из озера в сухой рубашке, словно и не была в воде, а Вик, конечно, промок насквозь. И даже костра не развести, чтобы согреться. Возиться с деревяшками в темноте, пытаясь разжечь огонь, бесполезно. Чувствовал он себя премерзко, но пытался не показать своего состояния. Тяжело привалился к камням. Вик уже начинал ненавидеть эту пирамиду. Ему казалось, она теперь никогда его не отпустит, так и будет снова и снова возвращать на это место, словно заколдованная.
Он щелкнул пальцами, отчаянно надеясь, что сумеет сотворить хотя бы крошечную искру, но тщетно. Его злость на Лиззи почти прошла. В конце концов, что бы они ни натворила с его магией, он это, похоже, заслужил.
— Это теперь навсегда, да? — устало спросил он, почти смирившись со своей судьбой. — И что ты сделала?
Лиззи присела рядом. Лицо у нее сделалось виноватое.
— Я тебя погасила…
— Что?
Вик никогда не слышал о том, что можно погасить мага-огневика. Это вообще законно? Лиззи точно прочитала его мысли, вздохнула:
— Если бы я училась в Академии, за такое могли и отчислить: это строго запрещено.
— А
— Только осенью пойду. Если честно, я и с Бестиями пока не сражалась. Родители меня не брали с собой. Сначала научись, говорят. Вот я и перепугалась до смерти, когда Полиписы появились. Прости, надо было сразу прийти на помощь.
— Ты меня навсегда… погасила? — решился Вик на вопрос, который его мучил.
Лиззи энергично замотала головой.
— Что ты! Разве можно огневика навсегда погасить! Вообще, магия уже должна была вернуться. Не понимаю…
Зато Вик, кажется, понимал. Похоже, он сам себя наказывает за то, что хотел сделать с девчонкой.
— Давай по порядку, — попросил он. — Я очень мало помню о сегодняшнем дне. Только о том, что…
«Что я гонюсь за тобой и ткань платья рвется в руках…» Вик зажмурился, не желая этого видеть. Какое настырное воспоминание! И без него тошно!
— В общем, ты как-то сразу не вызвал у меня доверия, — издалека начала Лиззи. — Когда шагнул из огненного портала и сказал, что ты Викар.
— А ты меня знаешь, что ли? — удивился Вик.
— Еще как знаю! Происшествие на балу Первокурсников разве что ленивый не обсудил. А Ран к тому же мой троюродный брат со стороны мамы. Кстати, мы всей семьей присутствовали на обручении Рана и Коры. Она была такая хорошенькая в алом платье!
Вик сжал челюсти и кулаки, внутри все перевернулось от злости. И нет сейчас под рукой эля, чтобы влить в себя кружку — другую. Хотя с элем, пожалуй, надо завязывать, если он не хочет и дальше обнаруживать себя на берегу без памяти и без магии.
Видно, та, шестая, или седьмая по счету кружка стала лишней. И чего он так надрался? Ах, да, успел повздорить с приятелем Чада — земляным магом. Его звали, его звали… Холгер, кажется! А из-за чего поцапались? Точно, из-за девчонки!
Холгер зубоскалил над Виком, говорил о том, что ни одна девушка — только вот он называл их куда более резким словом — не могла бы заставить его страдать. Вика не слишком удивляли подобные речи: земляные всегда считались холодными и бесчувственными. Браки они обычно совершали по расчету, а не по любви. И недаром амулеты, призванные успокоить разбитое сердце, изготавливали тоже они.
— Вот одна по мне сохнет, — хвастливо продолжил Холгер. — Вернее, мокнет! Водница она. Как-то ее родители пригласили мою семью в замок. Какие-то свои дела решали, а я отдыхал. Там с ней и познакомились. Элиза. Смазливая мордашка. Девчонка еще совсем не целованная. Думаю, у нее до меня и парней-то не было. Я тогда поостерегся, а потом думаю — а чего теряться, раз она сама на меня вешается.
Вик слушал и чувствовал, как внутри поднимается волна отвращения, а Холгер продолжал хвастаться, не замечая, как Вик сжал кружку в руках.