Твое противоядие
Шрифт:
– Госпожа Рейни, - раздалось в трубке. – Здравствуйте. Это вас беспокоит Уринат Лембиковский. Я по поводу киальского раствора.
– Давайте завтра лично встретимся и поговорим, а сейчас у меня нет времени. Вы же прибудете с делегацией?
– Да-да, я буду в посольстве.
– Вот и договорились.
Я отключила рабочий телефон, отказываясь принимать вызовы. И помассировала виски.
Курица была готова, я достала ее и тут же отломила золотистую ножку, не обращая внимания на то, что руке горячо. Я хотела есть безумно.
–
Эндари застыл в проходе, насмешливо глядя на меня.
– Если надо – положи.
Он выразительно посмотрел на меня и отрезал себе крылышки и положил картофельных долек. Их он, кстати, сделал сам. Научился он чистить нормально картошку только неделю назад, до этого все срезал половину овоща вместе с кожурой.
– Вкусно, - сообщил он мне, отправляя кусок мяса в рот.
– Я знаю, - хмыкнула я.
Он поцеловал меня в щеку и провел носом по скуле. Кажется, у меня появился румянец.
Мы все так же балансировали на остром и нежном, его легкая властность никуда не делась, разбавляемая дикой трепетностью и вниманием, а я никуда так и не спрятала свои иголки. Но он подружился с ними и не боялся их. Впрочем, как и раньше.
– Мне сегодня доставка приедет, - сообщила я мужу. – Встретишь, если я опять буду на трубке?
Он кивнул.
Я глянула на дверь, ведущую в лабораторию и уже захотела туда. Желательно запереться без телефона.
Мы купили новую квартиру в Лероне, выбирали долго, но нашли ту самую. Окна выходили на набережную Люшери, только в отличии от моей они действительно выходили на нее, а не просто было видно реку. Кухня, объединенная с гостиной, высокая барная стойка и телевизор. Есть то, что я захотела повторить тут.
А вот спальня была больше, что было не удивительно, ведь мы теперь жили вдвоем все время. Кабинет Эндари, моя лаборатория – это еще две комнаты. И моя отдельная ванная, мой храм со свечками, солью и кремами. Эндари шутил, что не так страшно разбить что-то в моей лаборатории, как затронуть баночку в ванной.
У меня зазвонил личный телефон, высветилось имя Николетт, я приняла вызов.
– Николетт?
– Я не могу, эти юнцы сводят меня с ума!
– Потерпи, осталось чуть-чуть.
– Почему их на себя не взяла полиция?
– У полиции и без того дел невпроворот. Ты готова к завтра.
– А как иначе? Но такую ответственность я больше брать не буду. Да за ними слюни подтирать надо.
– Все будет хорошо.
– Ага.
– Завтра в семь утра уже в посольстве.
– Помню.
Мы попрощались. Эндари посмеялся над нашим разговором, услышав полностью диалог.
– Я думал Николетт любит любых мужчин, даже юных красавчиков.
– Если они на пять-шесть лет младше, то только издали.
Завтра приезжала делегация из Кароса в Нуринии. Николетт выделили от гильдии обучать юношей из академии отряда ассасинов для обмена международным опытом. Кажется, она была не в восторге от них, фыркала уже неделю.
Король
Шафран очень сильно любил историю и науку. Он задался целью найти все остатки потерянных знаний от разных кланов, даже тех, что вымерли. Также, он пришел к соглашению, что не обязательно хранить труды клана Никас полностью в одном месте. Реликвии и книги были разделены на несколько частей, ими занимались ученые и в Рилье, и в Дельвентии, и в Эфоносе.
В Нуринии и Каросе ими в основном занималась я.
Мы так и не выбрали, где поселиться, а потому в Лероне была большая просторная квартира, а в Хэлии коттедж на соседней улице от дома семьи Эндари. Я говорила, что дорога утомляет. Но уже не так сильно, если перемещаться нужно только между двумя странами и делать перерывы между дорогой в квартал.
Эндари иногда приглашали штаб в качестве независимого эксперта на консультации по особо сложным делам. Но в основном он занимался, как и я изучением старых знаний, только его специализация была больше на изучении искусства боя и возможностей праны.
С его отцом мы редко пересекались, он пытался наладить контакт. Но я пока не смогла его простить за то, что он подверг своего сына опасности. Эндари виделся иногда с ним в штабе, а иногда в доме у Кериссы. Муж с пониманием относился к тому, что я не хочу разговаривать с его отцом.
– Пойдем вечером в лапшичную? – спросил Эндари.
– Давай, мы не были у Роки уже два месяца. Я соскучилась по нему.
Мы вернулись их Хэлии неделю назад, где провели два месяца. Кожа слегка золотилась от загара, как и кожа Эндари.
После обеда мы снова вернулись к работе. Я готовила бумаги к завтрашнему дню, созваниваясь с работниками музеев и институтов. А вечером включили телевизор.
Слезливая история про Делайлу закончилась еще полгода назад. Но Дельвентия сняла новый сериал про богатую девушку, влюбившуюся в сына нового мужа своей матери. Он назывался «Кукла сбегает из театра».
Мы с Эндари подпевали заставке:
Если театр сгорел, ты беги, дорогая, беги.
Если свет в магазине выключили, ты просто глазки закрой.
Только сердце свое береги.
Ведь несмотря на то, что ты кукла, ты всегда остаешься живой.
Если будет путь твой долог и тернист, всегда помнить лишь одну вещь,
Сколько бы не было тебе зим и лет,
Будут повороты крутые, темные и зловещие.
Но в сердце всегда своем держи солнца свет.
Ты беги и сердце свое береги.